Воображаемый друг - стр. 51
Номер девять.
У кроватей Кристофер поставил складные столики, которые они прикупили на какой-то гаражной распродаже. А потом взглянул на свою контрошу, прикрепленную к мини-холодильнику парой алфавитных магнитов.
– Мам, а хочешь, я?..
Подняв руку, она попросила его умолкнуть. Кристофер затих, не сводя глаз с матери. Та сорвала с холодильника листок и подошла вплотную к экрану. Лотерейные шары плясали в стеклянной невесомости. Кристофер не особо следил за происходящим.
Ведущий объявил второй номер – тридцать три.
– Мам? – позвал Кристофер.
– Ш-ш-ш, – отмахнулась она.
И упала на колени. Не спуская глаз с ведущего. Кристоферу доводилось видеть, как она угадывает по два номера. Такое бывало. Но сейчас мама буквально ломала руки. Из барабана выпал третий шар.
Сорок пять.
– О боже, – прошептала она.
В церкви Кристофер никогда не замечал, чтобы мама молилась. Но сейчас она так стиснула сцепленные ладони, что у нее побелели костяшки пальцев. Из барабана выскочил четвертый шар. Ведущий показал:
Девятнадцать.
– Господи Иисусе, смилуйся, – выговорила она.
Кристофер посмотрел на листок, дрожащий в материнской руке. Следующим должен выпасть номер шестьдесят шесть. Мать затаила дыхание.
– Шестьдесят шесть! – выкликнул ведущий.
Сама того не замечая, мать Кристофера стала раскачиваться вперед-назад. Она стиснула сына в объятиях, да так крепко, что чуть не задушила. Но он ничего не сказал. Просто не осмелился. Мама вся одеревенела. Кристофер сверился со своими ответами. Дальше у него шла цифра шесть. Выпал следующий шар.
Опять с девяткой.
– Нет! – вырвалось у матери.
Казалось, прошла целая вечность перед тем, как ведущий перевернул шар и положил его на подставку штрихом вниз.
– Шесть! – объявили в студии.
– О боже мой, – выдохнула мать.
Оставался последний номер. Один-единственный. В застекленном барабане плясали шары. Кристофер глянул на последний ответ в своей безупречной работе. Это было число сорок восемь. Мать Кристофера закрыла глаза. Будто ей стало невмоготу смотреть на экран. После стольких поражений она бы не выдержала еще одного.
– Скажи, что там, – попросила она.
– Мам, ты выиграла.
Лица ее он не видел. И только чувствовал, как у него по затылку сбегают мамины слезы. Ее руки сдавили Кристофера с такой силой, что он испугался, как бы у него не переломился хребет. Мать с сыном могли бы просидеть так всю ночь, но в кухоньке от дыма защебетала пожарная сигнализация. Они бросились к плитке и увидели, что обуглились сэндвичи. Щелкнув тумблером на датчике дыма, мать Кристофера распахнула окно, чтобы проветрить.