Воля рода - стр. 28

Я же подошёл к Хануру и протянул руку.

– Давай свой бурдюк.

– Зачем это? – меха Ханур использовал в качестве подушки и, судя по эмоциям, не горел желанием с ними разлучаться.

– Воды отолью, – мрачно бросил я. – Мы в одном положении, как-никак.

Ханур удивлённо похлопал глазами, но бурдюк всё же протянул.

Я аккуратно перелил в его меха половину воды и подмигнул рабу.

– Будешь слушать меня, будут бонусы. Решишь подставу устроить, будут штрафные санкции. Мы поняли друг друга?

– Э-э-э… санакции?

– Проблемы, – перефразировал я. – Знаешь, как больно Тирум лупит?

– Знаю, – скривился Ханур, недовольно смотря на меня.

Судя по эмоциям, Хануру жутко не нравилось, что я претендую на место любимчика хозяев. И он, несмотря на внешнюю покорность, сдаваться просто так не собирался.

– Ханур, – я посмотрел в глаза рабу. – Не заставляй тебя калечить. Хочешь быть старшим рабом – будешь. Мне это неинтересно. Как только мы доберёмся до Города, я исчезну из твоей жизни. Решишь мне помешать – до Города не доживёшь.

Ханур что-то неразборчиво пробормотал, а я удовлетворённо кивнул.

Судя по эмоциям, страх перевесил злость, а значит, в ближайшее время подстав от Хануриков можно не ждать.

Вернувшись к пацанам, я проигнорировал их любопытные взгляды и улёгся прямо на песок.

Сунул в рот очередную полоску вяленых сухофруктов и постарался уснуть – жара-жарой, но отдохнуть не помешает.

Удивительно, но впервые в жизни я видел обычные сны.

Куда-то бежал, откуда-то падал, вздрагивая всем телом, сидел в компании одноклассников и, безбожно фальшивя, подпевал нашему старосте:

Потом готовил что-то на костре, ел заварные пирожные и, с какой-то стати, решал математические уравнения.

Ни видений, ни Рив – видимо, ошейник отрезал доступ не только к Инвентарю и внутреннему источнику, но и к… выходу моего сознания из тела?

С одной стороны, было жаль и как-то не по себе, с другой – несмотря на жару, я отлично выспался.

Причём проснулся сам.

Такое иногда бывает, когда тебя ждёт важное дело. Организм сам просыпается за некоторое время до будильника.

Убедившись, что рабы и бедуины всё ещё дрыхнут, я отхлебнул воды из бурдюка и добил оставшийся сухпаёк.

По идее, нас должны покормить, и логичней было бы сделать заначку, но что-то мне подсказывало, что голодным я больше не останусь.

– Ты чего так рано? – Сёма, который только что дремал, приоткрыл один глаз и внимательно на меня посмотрел.

– Выспался, – я пожал плечами. – К тому же, как-то не по себе.

– Почему?

– Ни дозора, ни ксура лысого, – я пожал плечами, – понятно, что пустыня, все дела, но всё равно неуютно как-то.