Воля цвета крови - стр. 21
– Показалось или точно вошли? – воспользовавшись паузой, спросил старший оперуполномоченный.
Начальник производства швейной фабрики сначала призадумался, а потом твердо ответил:
– Вошли. Я их заметил боковым зрением.
– И что?
– Они, как мне показалось, были заодно с этим морским капитаном…
– Опять показалось? – с небольшой долей сарказма произнес Рожнов.
– А что тут поделаешь, – хмуро ответил Нечубаренко. – Я ведь их не разглядывал. Глянешь на них, так они еще и пристрелят.
После беседы с Нечубаренко капитан Рожнов направился в коммунальную квартиру, где проживал Анатолий Темников, дожидавшийся сейчас, сидя в камере, суда. Старший оперуполномоченный, отличавшейся дотошностью, зашел по адресу проживания Темникова не случайно, он преследовал две важные цели: первая – нелишним было посмотреть, как жил обвиняемый, а вторая – следовало составить о нем свое собственное впечатление, которое уже вполне реально вырисовывалось, только не хватало некоторых деталей.
Валентин зашел в барак, где вполнакала горела лампа, и прямо на пороге весьма недоброжелательно был встречен соседкой Анатолия Темникова, Марфой Недотрогиной. Женщина, чей возраст приближался к пятидесяти, обладала скверным характером. Что совсем не мудрено, – проживание в темном бараке, при этом имея не сильно высокий социальный статус, не всегда способствует духоподъемности. Марфа Васильевна всегда была на что-то сердита: она была недовольна погодой, утверждая, что во времена ее молодости климат был куда теплее и приятнее; частенько критиковала «теперешнюю» молодежь, которая «совсем не почитает старость»; случалось, выражала негодование в адрес городского начальства, сравнивая его с прежним, где-то двадцатилетней давности, по ее словам, много лучшим: «И о людях заботилось по совести, как положено, и доступнее были»; возмущалась новыми деньгами, не так давно заменившими старые.
Вот и во время прихода в коммунальную квартиру капитана Рожнова Марфа Васильевна была, как обычно, не в духе и что-то колдовала на кухне. Завидев Валентина, безошибочно распознала в нем милиционера и произнесла с большой язвой в голосе:
– Чо опять здеся вынюхиваете? – Она зло зыркнула на Рожнова. – Посадили хорошего человека ни за что ни про что, так чего теперя ходить-то? Добились своего! – добавила Марфа Васильевна, хотя до ареста Темникова она и его не считала за «хорошего человека».
В углу крохотной кухоньки заохал, застонал, закряхтел самовар. Марфа Васильевна подошла к нему без спешки и закрыла кувшин колпачком, лишая костер воздуха. Дохнув напоследок, он миролюбиво затих.