Воля богов! Повесть о Троянской войне - стр. 36
Парис вздрогнул и недоумённо на него посмотрел.
– Ты сейчас хотел предложить мне свою дружбу, но не знал, как это сказать, – пояснил бог.
Парис оторопел:
– Да, действительно. А как вы это узнали?
Аполлон с досадой махнул рукой, вновь опёрся на лук и отвернулся.
Сизифов труд
– Так значит, ты говоришь, показатели хорошие? – переспросил громовержец Зевс, скептически глядя на стоявшего перед ним Гермеса.
– Отличные, Кроныч, просто замечательные показатели.
– Ну да, ну да. Значит, урожайность, рождаемость, производительность труда… Это мы всё рассмотрели, а как у нас обстоят дела со смертностью? Ты об этом ещё не докладывал.
– Со смертностью… – Гермес немного замялся, но тут же бодро ответил: – С ней тоже всё отлично. Низкая смертность, очень низкая.
– И насколько низкая? – продолжал выпытывать Зевс. – Конкретно, сколько людей умерло за последний месяц?
Гермес смущённо отвернулся:
– Конкретных данных не поступало. Выходит, что последние месяцы как бы никто и не умирает вовсе.
– И как это понимать? Смертные, которые не умирают, а только размножаются, это нормально разве? Ты понимаешь, к чему это ведёт?
Гермес беспомощно развёл руками:
– Я-то тут при чём? Я за смертность не отвечаю. Этим Аид занимается.
– А он что говорит? Ты его спрашивал?
– Я пытался с ним связаться и задать этот вопрос. Честно, пытался. Но только без толку – его нигде не найти.
Зевс нетерпеливо постучал пальцами по подлокотнику трона:
– Ну так найди. Я его, что ли, искать должен!
Гермес поспешно откланялся и пустился на поиски властелина смерти.
Спускаться в подземное царство без крайней нужды Гермес не захотел и решил для начала расспросить Персефону – жену Аида, которая в это время как раз гостила у своей матери, богини плодородия Деметры. Персефона проводила у неё каждое лето.
Деметра очень любила свою дочь и так тосковала, когда она возвращалась к мужу в царстве мёртвых, что забрасывала все дела, и многие замечали, что зимой земля почти ничего не родит.
Гермес застал богинь прогуливающимися в саду, бесцеремонно присоединился к их разговору и как бы невзначай спросил Персефону, как поживает её супруг.
– Так я его уже несколько месяцев не видела, – ответила богиня. – Когда я собиралась, всё было в порядке. Он тогда тоже должен был отправляться на землю, к какому-то царю. Кажется, к коринфскому. Я ещё удивилась, что он лично идёт за каким-то смертным, обычно они сами к нам являются, им только присылают повестку.
Гермес усмехнулся:
– К коринфскому царю, значит? Это к Сизифу-то? Ну, для него можно сделать исключение. На него сам Зевс большой зуб имеет. Вы разве не слышали эту историю? Про неё зимой весь Олимп судачил. Впрочем, до царства мёртвых наши сплетни плохо доходят, а уважаемая Деметра зимой вообще ничем, насколько я знаю, не интересуется. У Кроныча тогда завязалась интрижка с одной нимфой. И вот когда они уж совсем было поладили, врывается её папаша – божок мелкий, но темпераментный, и отвешивает ему такого пинка по голому заду, что от вопля вся Эллада содрогнулась. Вышел у них тогда разговор очень серьёзный. Пока Кроныч добрался до перуна и успокоил папашу хорошей молнией, тот успел столько всего ему растолковать, что наш громовержец после этого несколько дней не являлся на собрания богов. Потом стали выяснять, кто рассказал папе о приключениях его доченьки, и выяснилось, что это был как раз коринфский царь Сизиф. Кроныч тогда сурово заметил, что смертным не стоит лишний раз влезать в дела богов, а ябедам и нарушителям мужской солидарности не место среди живых, и попросил Аида взять дело под личный контроль.