Вольтерьянец - стр. 12
Друг и воспитатель Рено был бы теперь самым нужным, самым дорогим человеком, но он остался в Париже, и что с ним – Сергей не знает. Он опять пропал в бушующем море революции. Жив ли он, этот пламенный демагог-оратор, с ужасом отшатнувшийся от дела рук своих и так же страстно кинувшийся защищать то, что недавно проклинал?!
Кто же остается? Один карлик Моська. И этот единственный, неизменный друг слышит не раз прорывающиеся жалобы Сергея и утешает его по-своему, но плохое от него утешение. Он находит, что «дите» чересчур провинилось, чересчур нагрешило и Бог послал справедливое наказание, а следовательно, надо раскаяться и молиться, и ждать Божьего милосердия.
Между тем время идет, и хоть на душе и тоскливо и мрачно, а все же оно идет быстро. Время тревожное, страшное, историческое – события разыгрываются одно за другим…
Мало-помалу Сергей примирился со своим положением, уже не просится в Россию, он привык к изгнанию – ко всему можно привыкнуть. Он все более и более интересуется делами посольства, начинает показываться в высшем лондонском обществе, где ему, как и в Париже, всюду широко открыты двери. Он красив, богат, знатен, на нем останавливаются взгляды молодых, изящных женщин. Он ищет рассеяния, ищет забвения, с его именем уже связаны две-три романических интриги; но он далеко не страстный любовник: женщины скоро ему надоедают, он отрывается от них для книг. И часто в то время, как его ждут в светском салоне, сидит он у письменного стола и читает.
Опять на сцене старые друзья философы-энциклопедисты. Теперь он уже яснее понимает их, чем в те юные годы, когда Рено страстно комментировал ему каждую фразу. Теперь уже старик Вольтер не возбуждает в нем прежнего поклонения, он уже способен критически к нему относиться. Но все же этот смелый, блестящий и циничный ум имеет на него влияние, все же софизмы и облитые тонким ядом насмешки фернейского отшельника иной раз так гармонируют с раздражительным настроением Сергея.
Однако и книги надоедают. Скучно, скучно! В жизни нет цели, нет захватывающего интереса. Юность, горячая, восторженная, полная надежд и грез, исчезла. Давно ли так во все верилось, давно ли было столько любви к человечеству, так страстно думалось о судьбах его, о его прогрессе?! Теперь все это мертво. Снова жизнь дает отрезвляющие уроки. Человечество безумствует и, провозглашая, что добивается счастия, свободы и равенства, творит только неправду, только насилие. Нет правды, нет счастия на свете – одна вечная и ужасная борьба за существование! Какому же делу служить, чего добиваться? Вся эта работа политиков и дипломатов только игра, в значение и результаты которой по большей части не верят сами игроки.