Волшебный корабль - стр. 90
Ну почему, почему самые возвышенные его мечты вечно оборачивались горчайшими унижениями…
– Может, растереть тебе плечи, Кеннит?
Он свирепо обернулся. Да как посмела эта шлюха помешать его размышлениям? Что она вообще о себе вообразила?
Он холодно поинтересовался:
– С чего ты взяла, будто мне это понравится?
– Мне показалось, что тебе плохо. Ты выглядишь таким встревоженным… и усталым…
В голосе Этты не чувствовалось насмешки.
– А ты, значит, можешь определить это, просто глядя на меня? Так, шлюха?
Ее темные глаза все-таки прямо встретились с его голубыми.
– Женщина видит многое, скрытое от других, когда смотрит на человека, который нередко приходит к ней вот уже три года.
Она поднялась – по-прежнему обнаженная, – подошла и встала у него за спиной. Узкие длинные кисти легли на его плечи и принялись разминать сведенные внутренним напряжением мышцы сквозь тонкий шелк халата. Это было приятно. Какое-то время Кеннит сидел неподвижно, позволяя ей прикасаться к себе. Потом она заговорила опять:
– Я так скучаю по тебе, когда ты уходишь в море надолго. Я волнуюсь за тебя и гадаю, все ли в порядке… Иногда мне становится страшно, я боюсь, что однажды ты не вернешься. И то сказать, что держит тебя в Делипае? На меня тебе наплевать, это я знаю. Ты просто хочешь, чтобы я приходила сюда и делала все так, как тебе нравится… и все. Я полагаю, Беттель меня до сих пор не выгнала единственно потому, что ты всякий раз меня требуешь. Я ведь не из тех, кого большинство мужчин пожелали бы для себя. И уже это делает тебя такой важной частью моей жизни, понимаешь? Без тебя Беттель в два счета выставит меня на улицу, сделает потаскухой подзаборной. А ты приезжаешь снова и снова и велишь, чтобы прислали именно меня… даже имя запомнил… и лучшую комнату на целую ночь… и платишь настоящим золотом, без обмана… Знаешь, как меня называют другие? Шлюха Кеннита, вот как! – Она горько и коротко рассмеялась. – Было время, когда я устыдилась бы подобного прозвища. А теперь оно мне нравится.
– Это ты о чем? – Голос Кеннита рассек ткань ее неторопливого монолога, словно тупой нож. – Что ты несешь? Я что тебе, за разговоры плачу?
Это был вопрос, и она знала – ей позволено отвечать.
– Нет, – сказала она тихо. – Но мне кажется… за те деньги, что ты платишь Беттель, я могла бы снять целый домик… для нас. Маленький, чистенький домик… куда ты всегда мог бы вернуться, когда пожелаешь, и я ждала бы тебя там… И тебе не пришлось бы спрашивать, смыла ли я с себя запах чужого дыхания.
Он презрительно хмыкнул:
– По-твоему, я сплю и вижу нечто подобное?