Волшебный компас Колумба. Неизвестный шедевр Рембрандта - стр. 69

Антонина вспомнила приступ клаустрофобии, охвативший ее минуту назад, и поняла, что скорее умрет в этом подвале от голода и жажды, чем повторит свою попытку.

Тут она услышала скрип двери и знакомый гнусавый голос:

– Ну, как ты тут, девонька, не соскучилась?

Дверь подвала широко открылась, и на фоне светлого прямоугольника возникла массивная сутулая фигура с длинными, чуть не до пола руками. Затем она разглядела засаленное пальто, надвинутую на глаза кепку и узнала мерзкого мужика, который на пару со своей подругой запер ее в этом подвале.

– Не соскучилась? – повторил тот, спускаясь по ступеням. – А вот и дядя Костя! Ну, со мной ты скучать не будешь, со мной ни одна баба не скучала!

Он двинулся к Антонине, широко раскинув длинные, как у гориллы, руки, как будто собирался обнять ее. Антонина попятилась, пока не уткнулась спиной в стену, подобрала с полу подвернувшуюся доску, приготовившись к обороне.

– Ты что же это задумала, девонька? – протянул Константин своим гнусавым голосом. – Ты поиграть со мной хочешь? Я и сам иногда люблю поиграть, да только сейчас мне с тобой возиться некогда. Марюсенька моя в магазин ушла, того и гляди вернется, так что нам поспешить надо, у нас времени мало! Марюсенька моя, она очень ревнивая, так что нам до ее прихода успеть надо!

Он подошел еще ближе и протянул руки к Антонине. Та замахнулась и изо всех сил ударила его по голове доской.

Однако никакого результата это не принесло: подгнившая доска раскололась от удара на множество кусков, а Константин только плотоядно ухмыльнулся:

– Надо же, какая игривая!

Он вплотную придвинулся к Антонине, обдал ее своим зловонным дыханием, отдающим чесноком и застарелым перегаром. Девушка почувствовала, что сейчас потеряет сознание от омерзения… Может быть, это и лучше – потерять сознание, чтобы ничего не видеть и не чувствовать. А еще лучше – умереть…

Тут рядом с ней мелькнула темно-серая тень, раздалось грозное рычание, и Рик, блистательный Рик в огромном прыжке налетел на Константина, сбив его с ног.

Константин истошно заверещал, замахал руками и ногами, как перевернутый на спину жук, но Рик прижал его лапами к полу, не давая пошевелиться. А по дороге еще, верно, куснул, поскольку Константин заорал вовсе уж истошно:

– Караул! Бешеные собаки загрызли!

Антонина не стала дожидаться конца этой сцены, она бросилась к выходу, в два счета взлетела по выщербленным ступеням и оказалась на свободе.

Только там она остановилась и перевела дыхание.

Она была на свободе!

Она могла дышать свежим прохладным воздухом ранней осени, а не спертым затхлым воздухом подвала!