Волшебный горшочек Гийядина - стр. 13
– Здесь!!! – остановился он так резко, что конунг свалился на бок и едва не перелетел через край вверх тормашками.
Ухватить и бросить на ковер поочередно скулящего от ужаса Кириана и обнаруженного им человека было для мощного воина делом пары секунд.
– Масдай, к Серафиме и Эссельте!!! – давясь и задыхаясь от вездесущей каменной пыли, пропитавшей, казалось, самый воздух, выкрикнул отряг…
Но было поздно. Новый толчок, пришедший, казалось, из самых недр земли, потряс смертельно раненый дворец, и остатки стен его и потолка, доселе мужественно сражавшихся против неистовой стихии, не выдержали.
Стремительно расширяющиеся молнии-трещины змеями пробежали по стенам, вгрызлись и раскололи располовиненный потолок и надтреснутый купол, и печальные останки прекрасного и гордого некогда дворца с потрясающим подлунные устои грохотом рухнули наземь в туче пыли и обломков.
– Серафима!!!.. Эссельте!!!.. Люди!!!.. – бессильно сжимая кулаки, Олаф взвыл раненым зверем на серебристое око луны, равнодушно взирающее на апокалипсис, и осекся.
В саду, у фонтана, метрах в двадцати от безмолвных и неподвижных теперь руин, безжалостно похоронивших под собой двух спящих девушек, в свете надменной холодной луны он увидел знакомую фигуру.
– Калиф?..
Масдай, не дожидаясь команды, рванул к нему.
– Калиф, Ахмет! – конунг, потрясенный и оглушенный внезапностью ночного ужаса, умоляюще выкрикнул и махнул за спину рукой. – Скорее, срочно! Поднимай людей! Там оста…
Добродушно-мечтательное лицо правителя Сулеймании исказила лукавая усмешка. Не говоря ни слова, он поднял руку, погрозил игриво ошарашенному отрягу пухлым, усаженным перстнями пальцем и шутливо дунул в его сторону.
Подобно безмолвному взрыву вырвался шквал из покойного ночного воздуха, напоенного головокружительным ароматом цветов, и стальным кулаком ударил Масдая в брюхо. Застигнутые врасплох конунг и менестрель повалились на шершавую спину Масдая, покатились к краю, хватаясь рефлекторно друг за друга и за раненых, и только головоломный маневр ковра спас всех четверых от скорой встречи с сулейманской землей.
Ахмет тихо засмеялся, и через секунду новый порыв штормового ветра подбросил еле успевшего выровняться Масдая и его пассажиров словно на батуте, и еще раз, и еще…
– Хелово отродье, варгов выкидыш!!!..
Олаф вцепился одной рукой в передний край ковра, другой – в плечо бесчувственного Ивана. В иванову ногу сведенными в судороге пальцами впился Кириан что было небогатых поэтических сил, зажимая отчаянно в кольце другой руки талию обмякшего и неподвижного Агафона. Ноги самого барда при этом панически дрыгались в воздухе в бесплодных поисках точки опоры.