Волшебные неудачники - стр. 10
Когда дядюшка Проныра поднял скорлупку, прохожий увидел, что под ней ничего нет.
– Мне очень жаль, сэр, но вы проиграли. Хотите попробовать снова?
– Но я ни на секунду не отрывал от скорлупки взгляд! – воскликнул прохожий.
– Мне очень жаль, но, кажется, оторвали, – сказал дядюшка Проныра, послав мужчине ослепительную улыбку. Но очарование в этот раз не сработало.
Может быть, это случилось потому, что мужчина напомнил Картеру его папу, или, может, попросту оттого, что он слишком много раз видел, как дядюшка дурачит своих жертв, но мальчик понял, что если он опять будет стоять и наблюдать за происходящим, то окажется ничем не лучше Проныры.
Поэтому Картер вышел из-за угла, за которым прятался и пошёл к столу Проныры. И чем ближе он подходил, тем шире становились глаза дядюшки.
– Это чистой воды мошенничество, не так ли? – спросил Картер прохожего.
– Что ты делаешь, мальчишка? – прорычал дядюшка Проныра. Челюсти его крепко сжались, на лбу начала пульсировать вена.
– Помогаю, – прошептал Картер. Старый пройдоха заморгал, словно от ярости на мгновение ослеп.
Прохожий схватил оставшиеся две скорлупки и отбросил их прочь. Никакой горошины под ними не оказалось.
– Ах ты никчёмный, грязный обманщик! – закричал он.
Дядюшка Проныра схватил деньги и скорлупки и, уклонившись от приближающегося кулака прохожего, развернулся и побежал по переулку так быстро, как только мог. Картер рванул в противоположном направлении. Сумка стучала ему по бедру.
Позади раздавались крики мужчины:
– Полиция! Этот человек – вор! Кто-нибудь, схватите его!
Не в первый раз Картер бежал от закона. И это было то, что он ненавидел больше всего на свете. Ведь он не сделал ничего дурного – по крайней мере, этому прохожему. И тем не менее если бы его поймали, то всё равно судили бы как соучастника. Поэтому-то он и убегал.
«Но однажды, очень-очень скоро, – думал он, – я всё изменю. Может быть, не сегодня. Может, даже не завтра. Но скоро. Я перестану убегать, осяду где-нибудь и спокойно заживу».
И если бы Картер не задыхался от бега, то он бы непременно рассмеялся. Неважно, на что он надеялся, но, пока мальчик находился с дядюшкой Пронырой, он никогда не смог бы иметь то, что хотел больше всего на свете: свой дом.
Проделав долгий путь, Картер вернулся к приюту, в котором они остановились. Оглядываясь через плечо, он пересёк переулок, поплутал в лабиринте улиц, затем вернулся, повторяя пройденный путь, чтобы увидеть, не преследует ли его полицейский.
Картер нервничал, думая о том, как встретится с дядюшкой.
Суровый ветер задувал под одежду и раскачивал сумку, болтающуюся на плече. Картер увидел дядюшку, который сидел на ступеньках. Когда Проныра заметил приближающегося мальчишку, он поднялся на ноги и выпятил грудь, словно разъярённая обезьяна. Картер вздрогнул, ожидая худшего. Но, к его удивлению, дядюшка лишь посмотрел на него, не проронив ни слова. И это было гораздо хуже любого крика, какой Картер когда-либо слышал от него, – ведь это было так непредсказуемо. Дядюшка Проныра отвернулся и шагнул внутрь, позволив двери чуть не хлопнуть Картера по лицу. Мальчик последовал за ним, и аккуратно прикрыв дверь, стянул ботинки. Дядюшка оставил за собой грязный след, тянувшийся через весь коридор. Картер его поспешно вытер.