Волшебница на грани - стр. 9
- Хорошо, хорошо, - миролюбиво сказала я. Меньше всего мне хотелось, чтобы охранник нажал на курок. Лишние дыры в организме до добра не доведут. – Скажите, пожалуйста, а почему мне нельзя выходить?
- Его высочество Генрих велел вам оставаться в ваших покоях, - нервно отрапортовал охранник. Похоже, он боялся меня не на шутку, и ружье, сжатое в руках, придавало ему уверенности и сил.
- Хорошо! – кивнула я и улыбнулась как можно ласковее. – А можно мне поужинать?
В потемневших глазах охранника появилось облегчение. Похоже, этот парень думал, что я способна испепелить его или превратить в лягушку. А тут всего лишь поужинать…
- Можно, - коротко ответил он. – Сейчас. Но вернитесь в комнату, я вас очень прошу.
- Спасибо вам, - улыбнулась я и закрыла дверь. Охранник вздохнул так, что отдалось по всему дворцу.
Ну вот и прекрасно. Хотя бы поесть дают. Не прост этот Андерс, ой непрост. Хотя я бы тоже надежно спрятала такого гостя, которого вытянула из другого мира, чтобы он убил моего отца.
В общем, надо сидеть тихо. И думать о том, как выбраться отсюда.
Спустя четверть часа в комнату постучали. Служанка принесла поднос, заставленный едой так, словно надо было накормить полк солдат. В большой фарфоровой тарелке дымилась картошка с тонкими полосками мяса, рядом теснились мисочки с соленьями и соусами, а на деревянных шпажках красовались какие-то золотисто-розовые щупальца в компании луковых колец. Еще были кубики сыра, нарезка чего-то полупрозрачного, ароматного и копченого, оливки, изогнутые спинки креветок… Да тут пир горой!
Я довольно потерла руки. Голодать не придется. Хоть что-то хорошее было в этом мире. Кстати, надо узнать о нем как можно больше, и поскорее.
Но пообедать я не успела. Когда за служанкой закрылась дверь – в коридоре тотчас же послышались испуганные голоса – зеркало снова засветилось. Я увидела изможденного принца, и мне стало стыдно за свою еду.
- Это правда! – с искренней радостью воскликнул Генрих, сцепив руки в замок перед собой. Тонкие пальцы побелели. – Я боялся, что мне все померещилось! Но вот… - он дотронулся до зеркала, и вокруг его руки разлилось свечение.
- Да я вот тоже подумала, что померещилось, - призналась я. – Как вы себя чувствуете?
Генрих увидел поднос с едой и устало прикрыл глаза. Было ясно, что его так сытно не кормят. Я представила плошку с водой и скудный ломтик хлеба, который Генрих, должно быть, получает на обед, и мне стало совсем грустно.
- Теперь у меня есть надежда, - сказал он. – А значит, все хорошо.
- Вы давно там? – спросила я. Генрих вздохнул.