Волшебница на грани - стр. 38
- Я Виктор Готти, инженер, занимаюсь добычей олеума, - угрюмо ответил Генрих. – Вы моя сестра Милена. Амиль говорит, что это удобнее, чем называть вас женой.
- Ну правильно, - согласилась я. – Вдруг понадобится меня под кого-нибудь подложить? С женой так не поступишь, а с сестрой – только в путь.
Генрих посмотрел на меня, и я не поняла его взгляда. С чего бы ему быть таким недовольным, словно я сделала что-то не так?
- Я буду надеяться, что до этого не дойдет, - угрюмо сказал он. «Он что, ревнует?» - удивленно подумала я. То, что я сейчас видела в лице принца, было именно ревностью – чувством собственности, на которую кто-то может покуситься.
Между нами была только дружба, а друзья не ревнуют. Или Генрих считает, что наши отношения уже стали чем-то большим, чем просто дружбой?
И что мне теперь с этим делать?
- Изучали добычу олеума? – поинтересовалась я, чтобы свести разговор в другую сторону. Генрих улыбнулся – уже мягче.
- Изучал. Это перспективное направление, его надо знать. Так что если мне будут задавать вопросы, я не оплошаю. Но инженер Виктор Готти больше не работает, он поправляет здоровье, подорванное праведными трудами.
- А его сестра? – спросила я. Улыбка Генриха сделалась еще шире.
- Его сестра – светская кокетка, мотовка и прожигательница жизни. Тратит деньги и меняет кавалеров, как перчатки. В голове только ветер и названия модных домов. Справитесь?
- Даже не сомневаюсь, - ответила я. Ко мне на огонек иногда прилетали такие бабочки, и я знала, как они себя ведут в естественной среде обитания. Генрих снова нахмурился.
Но ничего не сказал.
4. Глава 4
Фаринт располагался на другом краю карты – чудесная страна мраморной говядины и танцев вытянулась по боку материка, прижавшись к океану. Когда мы с Генрихом заняли наши кресла в дирижабле, то я невольно подумала о том, что нас отсылают как можно дальше. Видя мое волнение, Генрих ободряюще сжал мою руку и спросил:
- Как вы, дорогая сестра?
Я откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Полет продлится десять часов: за это время среди пассажиров найдутся такие отчаянные храбрецы, которые даже выйдут на прогулочную палубу с большими окнами, полюбоваться на мир с высоты. Я не принадлежала к их числу. Сама мысль о том, что мы поднимемся в воздух в металлическом брюхе золотистого чудовища, внушала мне ужас.
- Я боюсь, - призналась я. – Никогда не летала на дирижаблях.
Генрих посмотрел по сторонам и, убедившись, что возле нас некому подслушивать – пока еще не все пассажиры заняли места – поинтересовался:
- В вашем мире есть воздухоплавание?