Вологодчина в русском фольклоре - стр. 6
Это всё одно заходят-то во Божью Церковь».
Как тут говорила же ему же родная матушка:
«У тибя-то, мой сыночек, некого же нет,
Не дружьей твоих ведь и нет же, не товарищей,
Чтобы было с кем пройти же путь-дороженька».
«Мне не надоть-то, мать, никаки дружья-товарищи,
Я найду же всё годин же путь-дороженьку».
Тут не стала боле матушка разговаривать,
Стала тут родима снаряжать его,
Снаряжать его же стала да во дорожонку,
Напекла с собой ему она подорожницьков,
Вот наклала она во суночку, в котомочку.
Что было, всё по утру-то по ранному,
По восходу было сонця тут ведь красного,
Как поел, поел Орсёнушко, позавтрокал,
Он помолилсе-то тогда же Богу-Осподу,
Пресвятой же Божьей царицы-то Богородицы,
Он простилсе-то со матушкой родимою,
Со своей-то он со сестрицой с любимою,
Он ведь взел в руки дубиночку из темна леса,
С которой ходил-то всё Орсёнушко во тёмны села,
Вот пошол-то наш Орсёнушко в дорожочку,
Во дорожочку пошол он всё во ту саму,
Котора же вела же и на Вологду.
Шол-то, шол-то нага Орсёнко с утра до вечера;
Как вечернёй-то порой да было, тем времечком,
По орсёнковой-то было, верно, учести,
Находила-то, накаталась туча тёмная,
Туча тёмна-та накатилась очунь грозная,
Русские войны XVI века
Тут ведь падала погодушка великая,
Вот напал, напал туманушка ведь очунь-то,
Очунь страшной туман да он по всем горам,
Он по всем-то всё горам да всё ж тёмным лесам.
И сделалось Орсёнушке тоскливо да скучно-то,
И кругом-то ни зги не видать, ни голосу не слыхать.
Тут раздумалсе Орсёнушко-то сам с собой:
«Ишше ладно ли иду я, и может быть, не ладно тут?»
Вот пошол Арсёнушко, своротил же он с дорожонки,
Вот ушол, ушол далёко-то во тёмны леса.
И вот сбилсе-то, ведь спуталсе с дорожонки,
Как ведь шол-то, шол Арсёнушко незнамым путём же шол, дорожонкой.
Вот настигла-то его ж ночка тёмная,
Привелось-то всё Арсёнушко ночевать тогда,
Ночевать тогда Арсёнушку в тёмных лесах,
А во тёмных-то ему лесах да во сырых борах, -
Вот зашол у нас Арсёнушко в сырой же бор,
Вот он выбрал-то елиночку, котора густа была,
Он всё сделал-то сибе же тут ведь хаточку,
Вот ведь хаточку сибе да на ночлег же тут,
А и зашол, зашол ведь и скоро под елушечку.
А и он покушал-то, поел своих подорожницьков,
А и он тогда-то ведь, Арсёнушко, на отдох же лёг,
А на отдох-то он ведь и лёг да хотел спать тогда.
А и он ведь спать не спал, да только так лёжал,
А и он ведь так-то лёжал, все лёжал да выслушивал;
А и услыхал Гарсёнушко, прислушалсе,
А и он услышал-то ведь топать-ту ведь страшную, -
Мать сыра земля ведь всё же колебаласе,
На древах-то ети листочки шевелилисе,
А и услышал-то скоро гам, разговор весь громкий был,