Вологодчина в русском фольклоре - стр. 11

Забирали-то Гарсёнышка, увели его,

Засадили-то его же в тёмну темницю,

Засадили его же за замоцьки-ти тяжолые,

А и как за ту ли всё за стражу-ту за старую,

А и как сидел у нас Арсёнушко, засажон же был.

А и вот узнала-то, услышала его родна матушка,

А и затужила-то вона, слёзно заплакала,

А и вот слегла сама же матушка в постелёчку,

А и вот в постелёчку слегла она от горести.

А и как сидел у нас Гарсёнышко в тёмной темнице,

А и засажон был, сидел он три неделецьки.

А когда засадили-то Гарсёнышку в тёмну темницю,

А и заключили его в злодеечку заключебную,

А и вот писали когда ведь скоро грамотку ведь скорописчету

А и господину-ту царю Ивану-то Васильёвичу,

А и росписали всё про славну про Вологду про город-от,

А и про его-то росписали про втору Москву:

«Вот ограбили, ограбили втору Москву,

А твои деньги-ти, ведь и кладом которы были во храм были положоны,

А и они тоже были украдены, унесёны же. А не могли найти воров, да кто украл деньги,

А как сечас мы поймали вора-разбойницька,

А и как того ли всё ночного-то подорожницька,

А и как мужика-то поймали, деревеншшину,

А и засадили мы его же в тёмну темницу, -

А и без тибя-то, государь царь Иван Васильёвич,

А мы не знаем, какой смертью казнить виновника».

А и отписал-то скоро царь Иван Васильёвич:

«Э и не казните, не рубите без меня его,

А я хочу-то, царь, да сам же повидать его,

А повидать-то я его, поговорить же с ним».

А и как сидел, сидел Арсёнушко неделёчку, -

А всего времени-то вышло целой месець тут, -

А не золочёная карета тут проехала,

А и как проехал-то, приехал государь наш царь,

А и государь-от царь Иван же свет Васильёвич.

А и вот приехал царь, поел-попил с дорожочки,

А и стал, стал же государь же царь выспрашивать,

А и вот выспрашивать-то начал он, выведывать:

«А и как дела идут у вас же всё во Вологды?

А и как не сохранили, не сберегли храма Николина,

Вот разбили-то, разбили всё втору Москву,

Вот Москву втору же всё же, вот Николин храм?

Я ведь всё ровно положу денёг снова тут, -

Пушшай будет же тогда опять втора Москва.

Расскажите-тко всё мне да правду сущую,

Как засадили вы в темницу добра молодца,

Мужика же засадили-то деревеньского?

За каки дела вы засадили тут?»

«Потому, государь, засадили мы – не знамкакой,

Он пришол да всё поил да голь кабацькую,

Голь кабацькую поил да он, посадьскую,

Он росчитывал се да всё же золотой казной;

Как у кажной-то у голи у кабацькою,

Всё у кажного ведь и есь да золотой у них:

Говорят, шшо дал мужик им деревеньской-от,

Деревеньской мужик йим дал на пропитаньицо».

Тут ведь говорил им же государь же царь,

Государь-от царь говорил Иван Васильёвич: