Волнолом - стр. 45
– Да, благородные господа?
Куплетист сгреб деньги и изобразил шутливый поклон. Он него отдавало шнапсом, а на скуле красовалась свежая ссадина.
– Что за песенку вы сейчас исполняли? Про чертополох на гербе. Может, есть еще что-нибудь подобное?
– О, сударь, что за вопрос? У меня их столько, что хватит на целый сборник. Были бы только истинные ценители. – Он выразительно потер пальцами друг о друга.
– Считайте, что они у вас есть. Мы пропустили начало – можете повторить?
– С искренним удовольствием.
Комик ударил по струнам, открыл рот, но будто бы подавился. Захрипел, мучительно пытаясь вздохнуть. Глаза у него вылезли из орбит, ноги подкосились. Он сполз по стене, завалился на бок, словно бурдюк. Кожа на горле лопнула, и окровавленные шипы полезли наружу.
Глава 10
Анна тихонько вскрикнула, побледнела. Опасаясь, что она лишится чувств от испуга, Генрих подхватил ее и усадил на перевернутый ящик, валявшийся у стены. Сам присел перед ней на корточки:
– Тихо, тихо, не бойтесь. Просто не смотрите туда.
Она послушно кивнула. Он хотел сказать еще что-нибудь успокаивающее, но тут за его спиной раздался смешок, и женский голос произнес:
– Не волнуйтесь, Генрих, девочка не будет смотреть. Она заснет на пару минут, пока мы побеседуем с вами.
И действительно – глаза у Анны закрылись, лицо разгладилось, а дыхание стало ровным. На губах даже появилась улыбка. Библиотекарша мирно дремала, привалившись спиной к стене.
Генрих медленно распрямился и обернулся.
Впервые он видел «фаворитку» вот так – напрямую, а не в отражении на стекле. И мог рассмотреть детали.
На первый взгляд она ни капли не постарела по сравнению с тем снимком двадцатипятилетней давности. Черты, как у античной богини, гладкая чистейшая кожа, густые темные волосы с медным отливом. Да, она и сегодня дала бы фору соперницам на королевском балу – по любым сколь угодно строгим критериям.
За исключением одного-единственного штриха, который смазывал всю картину.
Красота ее выглядела безжизненной, будто погасла искра, освещавшая лицо изнутри. И Генрих знал, в чем причина.
Светопись позволяет (за астрономическую сумму, естественно) сохранить молодое тело. Вот только очарование юности заморозке не поддается. И когда сквозь мордашку цветущей барышни проступает оскал пресыщенной стервы, наука помочь не в силах.
Наверняка «фаворитка» все это понимала, но сдаваться не собиралась. Куда там! Наряд у нее был смелым, если не сказать вызывающим, и опережал движение моды как минимум на пару сезонов. Юбка заметно выше колен, сапожки с тонкими высокими каблуками, короткая, но роскошная снежно-белая шуба. Длинные волосы с тщательной небрежностью рассыпаны по плечам.