Волна огня - стр. 27
Сейхан потребовались десятилетия, чтобы узнать правду о том, как вьетнамской тайной полиции удалось обнаружить интрижку матери с ее отцом, американским дипломатом, и о любви, в которую она превратилась. Министерство пыталось выведать у ее матери американские секреты, бросив ее за решетку и подвергая пыткам в тюрьме недалеко от Хошимина. Через год во время тюремного бунта она сбежала и на короткий срок из-за канцелярской ошибки считалась мертвой, погибшей во время восстания заключенных. Именно благодаря этой счастливой ошибке матери удалось бежать из Вьетнама и исчезнуть в огромном мире.
К тому времени, брошенная и одинокая, Сейхан сменила ряд убогих приютов по всей Юго-Восточной Азии – бо́льшую часть времени голодала, в остальное подвергалась жестокому обращению, – пока наконец не оказалась в закоулках Сеула. Именно там ее нашла и завербовала подпольная террористическая организация под названием «Гильдия». Их инструкторы систематически лишали ее не только остатков детства, но и большей часть ее человечности, делая из нее нерассуждающую бессердечную убийцу.
С помощью отряда «Сигма» Сейхан в конце концов уничтожила «Гильдию». Но затем оказалась вновь брошена на произвол судьбы, вновь осиротела, пока не обнаружила в «Сигме» новую цель… и новый домашний очаг и семью с Греем.
Мать вновь затянулась сигаретой. Подобно Сейхан, она обратила свой гнев и горе в цель: основала в Гонконге триаду Дуань Чжи и заняла в этом жестоком мире свое место.
– Deui `m hjyuh, – извинилась мать на кантонском диалекте.
Сейхан кивнула, принимая ее извинение.
– Поздно. Мне пора ложиться спать.
Прежде чем она успела уйти, мать коснулась ее руки.
– Я слышала, что вчера вечером ты отказала Грею. Вот почему вышла поговорить с тобой.
Сейхан закрыла глаза:
– Это между нами, мама.
– Он попросил у меня твоей руки. Два дня назад. В преддверии Нового года. Я дала ему свое благословение. Я хочу, чтобы ты знала. Если это имеет значение.
– Не имеет.
Мать быстро опустила глаза, чтобы скрыть мимолетную боль.
– Я не хочу замуж, – сказала Сейхан. – Никогда.
– Мне понятно это чувство. Я рада, что ты отказала ему.
Сейхан резко взглянула на мать.
– Но мне казалось, что ты благословила Грея.
– Благословение – это не одобрение. Он хороший человек. И хороший отец. Я это вижу. Если б ты приняла его предложение, я не возражала бы. Но ты – моя дочь. Я вижу, твое сердце ожесточилось из-за того, что ты пережила. Как и мое. Этого не надо стыдиться. Мы можем любить – и мужчину, и любого ребенка, которого он нам даст, – но не нуждаемся в муже. Мы остаемся островами, неприкосновенными и охраняемыми неизбежными отмелями. Вот кто мы. И мать, и дочь.