Волки траву не едят - стр. 39
– Сеньор Лавров, послушайте и вы меня. Я мечтаю о журналистской карьере, со всеми ее трудностями и опасностями. Сидя у дяди в офисе в тепличных условиях, я могу так никогда и не поучаствовать в настоящем расследовании, не увидеть, как идет охота за материалами, которые становятся настоящими сенсациями! Как бы вы стали тем, кем стали, если бы не рисковали?
Виктор внимательно посмотрел на Анабель. Глаза ее светились решимостью, выражение лица говорило о том, что отступать она не собирается.
«А чем черт не шутит…» – подумал Лавров. К тому же, как он мог устоять перед этой обворожительной карьеристкой после такого танца?
– Ладно. Я возьму вас с собой. Но только при одном, нет, двух условиях: потом не жаловаться и четко следовать моим указаниям. Самодеятельность в таких делах может иметь весьма печальные последствия…
– Договорились!
– А что вы скажете своему дяде? Я же сам убедил его в том, что отпускать вас со мной нельзя.
– Придумаю легенду. Я же журналистка!
Виктор и Анабель наконец приступили к восхитительному ужину.
Глава 5
Маленькие профессорские тайны
Ройзенблит сидел в зимнем саду, неподвижно уперев взгляд в высоченную бокарнею. «Лошадиный хвост» этого необычного растения, которое еще называют «бутылочным деревом», свешивался почти до самой земли, выложенной тротуарной плиткой, и тонкими длинными листьями закрывал панораму искусственных джунглей. В густоте тропических деревьев пели экзотические птицы, а на стеклянном столике, оправленном красным деревом, в плетеной вазе ручной работы красовался великолепный фруктовый букет: киви, манго, авокадо, мандарины, сочные груши – все это лежало вокруг огромной папайи. Однако еврейскому ученому было не до фруктов. Он погрузился в какие-то расчеты, в своей сосредоточенности будто находясь в состоянии анабиоза. Его очки в оправе из позолоченной проволоки казались одним целым с полуоткрытыми немигающими глазами.
«Тропический рай» был совершенно безразличен человеку, который, возможно, мог бы изобрести вечный двигатель или машину времени, ученому без мирового имени, но с изобретениями, от которых мир еще ужаснется. Нет, он не злодей, но в науке есть принципиальные цели. Физика – ради физики, а химия – ради химии. Облучатель, который придумал Александр Ройзенблит, способен изменить химические свойства вещества до неузнаваемости и вернуть их в исходное состояние, когда понадобится. Этот проект мог бы претендовать на Нобелевскую премию, но деньги его не волновали. В этом мире он верил только в силу науки. Каждый год на его счет переводили сумму, которой могли бы позавидовать Нобель с Эдиссоном вместе взятые. К тому же, Ройзенблит никогда не уважал Альфреда Нобеля, считая его бездарностью.