Волк среди теней - стр. 43
Каждый день Каритас часами заставлял Иерусалимца выполнять почти непосильные упражнения. Вначале от Шэнноу требовалось всего лишь десять раз поднять и опустить левую руку. Шэнноу поднимал ее только шесть раз – и только на восемь дюймов. Затем Каритас вложил в левую руку Шэнноу мяч из туго скрученной полоски кожи.
– Сожмите его сто раз утром и еще сто раз перед сном.
– Мне придется потратить на это весь день.
– Так потратьте весь день. Но выполните упражнение.
Каждый день после полудня Каритас заставлял Шэнноу обойти с ним поселок, что требовало примерно четырехсот шагов.
Шли недели, а состояние Шэнноу почти не улучшалось. Однако Каритас – замечавший все – радостно вскрикивал, когда рука поднималась на четверть дюйма выше обычного, рассыпался в поздравлениях и, подозвав Селу или Куропет, требовал, чтобы Шэнноу повторил движение. После чего следовали восторженные хвалы, особенно из уст девушки Куропет, которая, по выражению Каритаса, «втюрилась» в больного.
Шэнноу понимал уловки Каритаса, но его ободряла искренняя радость старика, и с каждым новым днем он упражнялся все усерднее.
По ночам он лежал на своих одеялах, сжимал мяч, считая вслух, а его мысли уносились к Донне, к каравану. Он ежечасно ощущал разлуку с ней, но не сомневался, что благодаря своему дару она может видеть его каждый день и знает, как он старается, лишь бы снова увидеться с нею.
Как-то утром, когда Шэнноу и Каритас прогуливались по поселку, Иерусалимец остановился и посмотрел на дальний холм. Листва была еще зеленой, но в середине словно мерцал на солнце золотой ливень.
– Какая дивная красота! – сказал Шэнноу. – Так и кажется, что это дерево с золотыми монетами ждет, кого бы ему озолотить.
– Здесь осенью много всякой красоты, – негромко сказал Каритас.
– Осенью? А, да! Я как-то запамятовал, что пробыл тут так долго.
– Всего два месяца.
– Мне нужно отправиться в путь до зимы, не то все следы заметет.
– Мы сделаем для вас все, что в наших силах, мистер Шэнноу.
– Поймите меня правильно, мой друг. Я безмерно вам благодарен, но мое сердце не здесь. Вы когда-нибудь любили женщину?
– Боюсь, что не одну. Но вот уже тридцать лет, как я никого не люблю. Чейнис вчера ночью родила дочку. Одиннадцатый младенец за это лето в моем маленьком племени. Недурно, э?
– Которая из них Чейнис?
– Высокая, с родимым пятном на виске…
– А, да! И как она?
– Прекрасно. А вот ее муж разочарован – он хотел мальчика.
– Ваше племя преуспевает, Каритас. Вы прекрасный вождь. Сколько тут жителей?
– Считая с новорожденными, восемьдесят семь. Нет, восемьдесят восемь. Я не сосчитал сына Дуала.