Волк по имени Ромео. Как дикий зверь покорил сердца целого города - стр. 38

Ни о чем не подозревающий черный волк рыскал по тем местам, где не было людей, занимаясь своими бесконечными волчьими делами: следовало успеть поприветствовать всех уже знакомых, а также новых собак на одном либо другом конце пешего маршрута, поохотиться, поспать в любимых местах, попеть в одном из выбранных им природных амфитеатров, походить туда-сюда по леднику и забраться на заснеженные склоны гор, раскинувшихся вокруг. Многие мили исходили эти крупные, широкие лапы. Его следы вели не только к проторенным дорожкам, но и к замерзшим бобровым запрудам и поросшим ольхой горным грядам, вверх по склонам с густым лесом, в те места, куда никому не придет в голову идти, ну, разве только следовать по свежим волчьим следам, чем я сам занимался довольно регулярно. Я шел сквозь заросли ив, отыскивая его старые и свежие следы, изучал места, где он ложился на ночлег, ворошил палкой его помет, проводил долгие часы, наблюдая иногда за самим волком, появившимся в моем поле зрения, а чаще всего просто разглядывая все вокруг.

Несколько десятков лет назад Нельсон Грейст, старый зверолов-инупиак, который с детства жил в палатках из оленьих шкур и охотился на куропаток с помощью лука и стрел, рассказывал мне, что волки, обитающие в той местности, регулярно обходят свои территории и любимые места и следуют по своему маршруту настолько точно, что иногда можно предсказать буквально до сантиметра, где они пройдут, чтобы расставить там ловушки и силки. «Иди по их следам, – кивал мне Нельсон, – когда хочешь что-то узнать»[9].

Мой собственный опыт жизни на Севере уже давно подтвердил это правило. Так, к примеру, в течение нескольких зим – с 1982 по 1984 год – пара волков, которых я знал по их следам, но ни разу не видел, обычно пересекала конкретный овраг в районе Малгрейв-хиллз, к северу от деревни Ноатак, причем в одном и том же месте, с промежутком примерно в две недели. Другое одиночное животное, знакомое мне тоже только по следам и оставленным меткам (постоянные места, где животное мочится), всю весну бродило вблизи поселка Амблер. А потом либо тот же волк, либо животное, следовавшее по тому же маршруту, объявилось там же на следующий год в марте и апреле: его следы регулярно пересекали мою лыжню в одних и тех же местах примерно каждую неделю.

Наш черный волк в значительной степени повторял ту же модель поведения, хоть и в уменьшенных масштабах: его территория была значительно меньше тех, о которых я знал или слышал. Ее центром был западный берег озера Менденхолл и склоны горы Макгиннис, а границы простирались примерно на милю к северу, в сторону долины Монтана-Крик. Внутренняя часть территории раскинулась на восток, в сторону Дредж-Лейкс, где лабиринт человеческих и звериных следов вился вокруг бобровых плотин и осушенных водоемов для гравийных карьеров, вдоль крутых склонов горы Буллард и горного хребта километровой высоты под названием гора Сандер, или гора Грома (названного так из-за грохота снежных лавин, сходящих зимой по его северному бороздчатому склону). В юго-западном углу Дредж-Лейкс, прямо за рекой Менденхолл, расположен еще один участок болотистого молодого леса – прошитый дорогами и тропинками лагерь Лесной службы. И уже за ним находится первая линия домов – наш дом среди них, – граничащих с лагерем или верховьями реки Менденхолл.