Волхвы. Исторический спецназ. Тайные коды русских наличников - стр. 36

– О, Боже. Опять! Кто там? Кто во мне сидит? Что я вчера такого пил, а Ганс?

Ганс, так звали дворецкого, перечислил все напитки, которые были употреблены барином во время карточной игры с друзьями. Список получился приличный. Граф махнул рукой и постановил.

– Это все от сельтерской воды. Не подавай мне ее больше. Понял.

Дворецкий записал приказ хозяина на манжете.

– Одеваться изволите, граф?

– Конечно. Позови Риччи. Пусть доложит, как идет подготовка к балу.

***

Иван услышал слова про Риччи и от удивления открыл рот. Граф сделал то же самое, но потом прикрыл зубы, как будто зевнул.

Нет, – крикнул он дворецкому, – пусть Риччи придет ко мне через полчаса, а сейчас оставьте меня. Да…

Своими тонкими пальцами рук он указал на дверь.

– Пошли все вон.

Когда слуги покинули опочивальню графа, он поднялся с постели, подошел к двери и проверил, насколько крепко она закрыта. Заглянул в замочную скважину. Дворецкий как преданный цербер стоял к двери спиной и охранял покой господина. После этого граф подошел к огромному зеркалу, которое висело на стене, и заглянул в него.

Из зазеркалья на него глядел молодой, красивый франт, в спальной рубахе и идеальной прическе по последней парижской моде. Чисто внешне он не изменился со вчерашнего дня, разве только мешки под глазами выдавали, что он вернулся поздно ночью, и перед этим сильно кутил.

Граф коснулся пальцами виска и тихонько спросил.

– Эй, ты там?

Иван понял, что обращаются к нему.

– Где там? – спросил он и увидел в зеркале лицо графа, который тряс пальцами у виска.

– Судя по всему в моей голове?

– Вы хотите сказать, что я сижу в Вашей голове? И почему Вы мне тыкаете? Я вам не холоп, – гордо ответил Иван.

– А кто Вы? Если не холоп, – граф поморщился. Таким тоном, с ним, церемониймейстером двора, мог разговаривать только император и по идее, любого другого за наглость он должен был вызвать на дуэль, если он дворянин, или всыпать на заднем дворе, если сословием ниже, но рядом никого не было. И получалось, что он мог вызвать или всыпать, только сам себе.

– Вот-вот, – прочитал его мысли Иван и вслух сказал, – тоже мне раздухарился. Именно, сам себе!

Граф отошел от зеркала и встал у широкого окна, откуда открывался вид на серую Неву и зимний Санкт-Петербург. Он заложил руки за спину, широко расставил ноги и попытался ни о чем не думать. В этот момент за него думать начал Иван. Он примерил тело графа, как новое платье, и пошевелил пальцами. Граф вернул контроль над ними только когда начал говорить.

– Получается, что сегодня ночью, кто-то проник в мой мозг. Так?