Волхвы. Исторический спецназ. Тайные коды русских наличников - стр. 18

– Любимая, не волнуйся, я живой и уже на всех порах лечу к тебе, – он старался передать всю нежность, которую чувствовал в этот момент, но явно либо переиграл, либо на таком расстояние нежность не передавалась, потому что услышал, как где-то там в другом мире бьется в истерике голос рассерженной женщины.

– Сазиков, ты что там совсем обалдел со своими деревяшками, где тебя вообще носит?

Слова Мули обожгли и обидели Ивана, она и раньше так говорила, но сегодня это звучало слишком.

– Я же послал тебе смску, что задержусь, – все же попытался оправдаться Иван.

– Задержаться можно на пятнадцать минут, можно на час, на два, но не на сутки, – голос жены был непреклонен.

– Любимая, не ругайся, здесь совсем нет связи. Ты даже не представляешь, что мне пришлось сделать, чтобы добраться до сети.

– И представлять не хочу. Сказки мне рассказываешь. Захотел бы, нашел способ. Сейчас связь даже в метро есть.

– Зая моя, я уже спешу к тебе, сломя голову.

– Мне уже все равно! Можешь вообще не возвращаться.

Короткие гудки показали ему, что разговор закончен.

– Блин, и как теперь быть?

Иван с досады на мгновение забыл, что стоит на одной ноге и держится рукой за ветку. Переступил с ноги на ногу, замялся и … выпустил из рук планшет. Как сухой лист он блеснул в полете и исчез в зеленых зарослях где-то внизу.

– Ну, что? – позвала его Василиса снизу, – Поговорил? Может успеешь маленькое желание. Тени еще не появились.

Но вместо этого Иван спрыгнул со скалы.

– Да, чтоб Вас всех. Какие к черту желания? Я взрослый человек, уже давно в это не верю. Я не могу жить, без интернета, без телефона и телевизора. Без банкомата, наконец. Я вообще из-за Вас планшет потерял, а там вся моя жизнь. Как мне теперь без него? Вот как теперь жене сказать, где я. Она уже черт знает что подумала.

Он все еще был в состоянии разговора с женой, и не сразу понял, что наговорил кучу обидных слов совершенно чужому человеку. Да еще почти ребенку. Все-таки любимые женщины в состоянии достать любого мужчину за несколько секунд и на любом расстоянии гораздо лучше, чем десяток русалок и кикимор вместе взятых. Василиса все это время стояла нахмурив бровки и смотрела на него исподлобья, готовая вот-вот заплакать. Ему стало стыдно. Он осекся, покраснел и попытался загладить вину.

– Прости, – выдавил он из себя, – я погорячился.

– Ну, вот. Первые разумные слова от тебя услышала, – обиженно ответила Василиса. – Что еще скажешь?

– Мне не надо было срываться. Ведь вы не виноваты в моих проблемах. Ты, ты, – он осекся, но все же закончил, – ты можешь мне сказать, как отсюда выбраться?