Волга-матушка река. Книга 1. Удар - стр. 21
Отец, когда пароход подплывал к пристани, подвел Акима к борту, сказал:
– Пойдем, сынок, город издали посмотрим… и малость проветримся.
Акимка, держась за штанину отца, теребя ее, нетерпеливо шептал:
– Айда! Скорея! Ну, проветрился, и ладно. А то расхватают.
– Не расхватают, сынок. Всем достанется. Если бы бары ходили в обжорный ряд, то действительно расхватали бы – жадные. А мы что ж? Щи в чаны сливать не будем. Поедим вдосталь – нам больше ничего и не надо. Да если бы и надо было – денег нет.
Вот он, обжорный ряд, – прилавки под деревянными навесами, вытянувшиеся по одной линейке, порезанные перегородками. За каждой перегородкой вмазан котел, в котором бурлят щи из рубцов и коровьих голов. Около котлов бабы в засаленных, почерневших фартуках. Получив пятак, они огромными ковшами наливают щи в блюда и ставят их перед посетителями, которые сидят за прилавками, каждый придерживая рукой свой хлеб… И едят – смачно, сочно, с азартом. Потом выбираются на волю, отяжелевшие, переваливаясь с боку на бок, отправляются на пароход, умиленно произнося:
– Вот это пожрали! Ах, пожрали!
Не зря Приволжск хвалится на всю Волгу обжорным рядом.
…Аким Морев взобрался наверх, в капитанскую рубку, и, посмеиваясь, рассказал обо всем этом капитану.
– Ну! Помину от того не осталось. Город обновился с ног до головы. Тут дома такие были – чудо. Площади – чудо. Все, конечно, во время войны превратилось, тем паче, в лом и щебень. Сейчас, глядите, вывернемся из-за крутизны, и, тем паче, перед нами – городище.
Вскоре в самом деле перед Акимом Моревым развернулось море огней. Они тянулись широкой полосой вдоль берега и уходили полукругом куда-то вдаль – еле видать. Огни дрожали, переливались и манили, звали к себе. Было что-то странное в них. В начале города – это видно по свету в окнах – стояли многоэтажные здания, и дымились высокие трубы, чуть заметные во мраке.
– Завод, автомобильный, – пояснил капитан. – Восстановлен окончательно, а дальше, особенно в центре, город еще только-только выбирается из руин: тут дом растет, там дом растет, а вокруг развалины, тем паче, – битый кирпич и щебень. Оттого, глядите, только и светятся уличные фонари, а под ними – вроде темные ямы. Так кажется ночью, а днем видать черные пятна. Пусто. А те во-он, далеко, огни-то загнулись, вроде клюки, – там конец городу.
– Сколько же приблизительно километров до того места?
– Отсюда? Километров шестьдесят.
– Шутите.
– Это не диво – шестьдесят, тем паче, Сталинград вытянулся на сто, Саратов – на семьдесят. Диво – другое. С врагом тут, знаете, как дрались? Всех, кто от Гитлера сюда пришел, в прах превратили. Ну, однако, сейчас приставать будем. – И капитан дал гудок.