Вольф Месссинг. Экстрасенс Сталина - стр. 19
Рассказывая об этой встрече, Мессинг намекал, что Пилсудский просил его внушить красавице Евгении Левицкой, работавшей врачом у пожилого военачальника, любовные чувства к нему. На самом деле роман Левицкой и Пилсудского начался позже, в 1926 году, и завершился несколько лет спустя самоубийством несчастной женщины – маршал не захотел жениться на ней, оставив законную супругу и испортив тем самым свою репутацию. Конечно, Мессинг не играл во всем этом никакой роли, и ни один биограф Пилсудского не упоминает о его встречах с телепатом.
«По окончании военной службы, – утверждает Мессинг, – я вновь вернулся к опытам. Моему новому импресарио господину Кобаку (по Шенфельду, он работал с Мессингом еще в Берлине. – В.Э.) было лет пятьдесят. Это был очень деловой человек нового склада. Вместе с ним я совершил множество турне по различным странам Европы. Я выступал со своими опытами в Париже, Лондоне, Риме, снова в Берлине, Стокгольме. По возможности я стремился разнообразить и расширять программу своих выступлений. Так, помню, в Риге я ездил по улицам на автомобиле, сидя на месте водителя. Глаза у меня были накрепко завязаны черным полотенцем, руки лежали на руле, ноги стояли на педалях. Диктовал мне мысленно, по существу, управляя автомобилем с помощью моих рук и ног, настоящий водитель, сидевший рядом. Этот опыт, поставленный на глазах у тысяч зрителей с чисто рекламной целью, был, однако, очень интересен. Второго управления автомобиль не имел. Ни до этого, ни после этого за баранку автомобиля я даже не держался. Посетил я в эти годы также и другие континенты – Южную Америку, Австралию, страны Азии…»
Вот, собственно, и все, что Мессинг рассказывает о 17 годах своей жизни, которые в мемуарах сведены к нескольким анекдотам, призванным доказать его необычайные способности и громкую славу. Самый, пожалуй, известный касается происшествия в замке графов Чарторыйских, где пропала старинная реликвия рода – брошь с громадным бриллиантом: «По мнению видевших ее ювелиров, она стоила не менее 800 тысяч злотых – сумма поистине огромная. Все попытки отыскать ее были безрезультатными. Никаких подозрений против кого бы то ни было у графа Чарторыйского не было: чужой человек пройти в хорошо охраняемый замок практически не мог, а в своей многочисленной прислуге граф был уверен. Это были люди, преданные семье графа, работавшие у него десятками лет и очень ценившие свое место. Приглашенные частные детективы не смогли распутать дела. Граф Чарторыйский прилетел ко мне на своем самолете – я тогда выступал в Кракове, – рассказал все это и предложил заняться этим делом. На другой день на самолете графа мы вылетели в Варшаву и через несколько часов оказались в его замке.