Волчья ягодка - стр. 8
О, Геката, да меня же сейчас отымеет оборотень! Нужно бежать! Зачем мне эти проблемы с двуипостатными? Да и вообще, какого вурдалака он забыл в нашей академии?
Но всё это осталось только в моей голове, ведь пока я приходила в себя от осознания всей ситуации, неизвестный оборотень вновь вдавил меня в стену, и я почувствовала горячую и твёрдую плоть между бёдер.
Судорожно вскрикнув – не знаю, чего было больше в этом крике: предвкушения или возмущения – я предприняла последнюю попытку вырваться, но меня предостерегающе ухватили зубами за тыльную сторону шеи и, приподняв за талию, попытались насадить на член.
Когда головка коснулась самого сокровенного, перед глазами вспыхнули фейерверки, и я громко застонав, впустила в себя бархатистую плоть. Мужчина одобрительно заурчал и принялся сначала медленно, а потом всё наращивая темп, вонзаться в меня. Ощущения были настолько приятными, что всё, что я могла делать, так это только кричать от наслаждения, позабыв о том, где мы, и что в любой момент кто угодно может нас застать, да царапать напряженными пальцами стену. Я даже не обратила внимания на то, что уже никто не держит мои руки.
Оборотень за моей спиной возбуждённо рычал, и, чередуя поцелуи и укусы на моей шее, ещё больше затягивал в это безумие.
Пока одна его рука крепко держала меня за бедро, контролируя скорость движения в моём лоне, вторая пробралась под блузку, сноровисто расстегнула крючки корсета и принялась играть с затвердевшим соском, отчего я всё более развратно стонала. Смазка уже ощутимо стекала вниз по моим плотно сжатым ногам, а я готовилась рассыпаться на тысячи осколков. Ощущения были настолько сильными, что подкрался страх – а смогу ли я собраться воедино после такого взрыва?
– Я сейчас…, – прохрипела сорванным голосом и бурно кончила, забившись в руках незнакомца.
Оборотень тоже не отстал, и едва мои слова стихли, как он поспешил нагнать меня, вздрагивая всем телом и извергаясь в меня. Ещё несколько всё замедляющихся толчков досталось мне и после того как мужчина кончил. Отметила это лишь краем сознания, которое всё не спешило собраться воедино. Долго, пожалуй, слишком долго оно возвращалось в отяжелевшее от истомы тело. Но после такого удовольствия очень многое становится неважным.
Когда слух и зрение вернулись, первое что привлекло моё внимание это два рваных дыхания – мы словно пробежали марафон, при том с мотивацией в виде озлобленного пса преисподней за нашими спинами.
Едва чужие руки исчезли я, не удержавшись, сползла по стеночке на пол и упёрлась лбом в неожиданно прохладное дерево, или просто это слишком горела моя кожа.