Волчья ягода - стр. 33
– Нюта, пирогов настряпаем да Таисию с детьми позовем.
– Зайчонок следом за мной ходить будет и канючить: поиграй да поиграй.
– Нюта! Не обижай мальчонку малого. Давно ли ты сама за Нюркой Зайцевой бегала, прохода девке не давала?
– И вовсе я не бегала за ней! Не по нраву мне Рыжая Нюрка, вредная, колючая. А Гошка маленький, с ним скучно.
– А с кем весело?
– Ни с кем.
– Спрашиваю – отвечай.
– С Павкой, Зойкой… – Нож замелькал в Нютиных пальцах.
– Осторожней, нож суетливых не любит.
– Я крупно нарезала. Смотри, какие куски, мельче надобно.
– Илюха Петух, с ним весело да ладно дни проводить. Договаривай, дочь! Думаешь, от матери скрыть правду сможешь? Я все про тебя знаю – носом учую, сердцем высмотрю.
Нюта поперхнулась, закашлялась так, что выступили слезы. Аксинья больше дочь не спрашивала, помнила, что силой своего не добьешься.
Узкие Нютины ступни резво переминались в березовой кадушке. Она прыгала, задрав подол, на капустных листьях, с криком «Ух!». Щенок, решивший, что девчушка играет с ним, бегал вокруг кадушки, подскакивал вместе с Нюткой, звонко лаял, прославляя добрый урожай.
Аксинья, глядя на дочь, ощущала снежное поскрипывание под ногами и соль, которая кусала потрескавшиеся за лето пятки. Давно ли сама она выплясывала в кадушке с капустой и дразнила брата Федю.
Довольна Нютка забавой, что идет на пользу хозяйству, топчет капусту и поет:
Просоленная, сдобренная перцем и морковной стружкой, капуста забродит, сквасится, из пресноты появится сочная кислинка, как из будней праздник. Кислое для пермяка, как говорила дочери Анна Воронова, – самая сласть.
До Покрова[35] оставалось три дня. Морозец остудил Усолку, грязные дороги застыли колдобинами на радость лешим и моховикам, что прятались за кустами, ухали, пугали прохожих.
Черныш чуял их лесные игрища, не знал покоя, скулил, крутился под ногами. Аксинья с утра затеяла стряпню, и безобразник уже получил оплеуху, когда чуть не опрокинул миску с опарой. Тесто подоспело и лезло, и пузырилось, и тосковало о печи.
– Иди, Черныш, во двор, нет от тебя покоя.
Аксинья вытолкнула животину из избы. Пес скулил, скреб дверь, жаловался на холод и пугающие звуки.
– Разбаловала тебя Нютка. Сиди во дворе, охраняй избу, обормот.
Руки месили тесто, резали капусту и репу, раскатывали ладные кругляши, защипывали края, садили пироги на противень. Аксинья привыкла к старой избушке, скрипевшей по ночам, к печи, что ворчала и ругалась на новую хозяйку, к тесной клети, к крохотному оконцу, к жизни среди леса. Она находила теперь в новом жилище особую радость: ни докучливых соседок, ни частых гостей, ни криков, ни сплетен. Уединение и одиночество оказались близки ее натуре.