Волчья ягода - стр. 13
Холодея, я вскочила.
— Не пойду я к ним, бэр! — от несправедливости я пнула стул и он со скрипом отодвинулся на шаг.
— Ты мне тут не скалься! Не пойдешь сама, поведем силой! — повысил голос Дарун, делая шаг ко мне. — Границу же ты нарушила?
— Случайно!
— Этого достаточно! Мы не можем тебя не отдать! Свидетели, запах, улика... пропажа! Нечего тут рассусоливать, все решено! — безжалостно вывел он.
— Да как же...
— Они правы, — хмурясь молвил Митрин, разом легко перебивая и мой голос, и голос Даруна. — Закон на их стороне, тебе придется ответить! Не отдам — уже мне голову вон, Аса! — он растопырил два пальца около толстой шеи и все его крупное лицо побагровело. — Не могу я великородным сопротивляться.
Я тяжело опустилась назад на стул. Ноги не держали.
— Что они со мной сделают? — прошептала. Голос резко сменился на сипящий. Митрин глянул на Даруна. Тот прижал подбородок к груди и долго подумал.
В управе наступила тишина, в которой что-то звенело. Кажется, это звенело внутри меня.
То дрожь.
— От тебя зависит, — заключил смотритель. — Ты повинись, по-женски разжалобь их, не серди... Тогда малой кровью отделаешься.
«Малой кровью?!»
— На рассвете отведу тебя к границе, — добавил он, как будто мне этого всего было мало. — Бежать не вздумай.
***
Камешек в окошко звонко звякнул об стекло, отвлекая меня от грустных мыслей.
Я уже и посердилась, и поплакала, и обсудила все с матушкой. Как ни крутили, выходило, что идти мне к Волкам за несправедливым наказанием. Не убежать от Волков, выследят. Да и куда? В лес? Эти найдут, где угодно...
Непонятно было только, кто на меня донес. Те двое, наверное, и донесли...
Тогда зачем отпустили?
И кто выкопал корни? Сами Волки или кто другой?
Непонятным было многое.
Я думала, что эускариот раздобыл тот чужак, а то и сами Волки, и все на меня свалили. Матушка горестно вздыхала и говорила, что такова воля Порядка.
— Аска! Аска! — тихий голос Олова за окном вызывал меня на улицу, как в детские годы.
Закутавшись в платок, вышла к нему. На небе уже зажглись звезды, дул прохладный ветер. Село погрузилось в уютную дрему. Олов ждал меня, сидя на крыльце.
— Чего ты? — вполголоса спросила вместо приветствия, присаживаясь рядом. — Бальзама надо матушке? Как она?
— Кряхтит... Я не за тем, — отмахнулся. — Слышал, тебя Волки для наказания потгебовали... Судачат все.
В ответ я только шмыгнула носом. Судачат... Еще этого не хватало. Все село будет болтать об этом не то, что дни — недели. А может и всегда. Я еще не успела подумать о перспективе такой огласки, но, как представила, тотчас ощутила тошноту в горле.