Волчья Луна - стр. 16
Позади Роберта Маккензи – тень за троном – Джейд Сунь-Маккензи.
– Дариус.
– Мама.
– Дариус, опять вейпер. Нет.
Существо в кресле каркает и конвульсивно содрогается, издавая сухой смех.
– Робсон.
– Сунь цяньсуй.
– Ненавижу, когда ты так говоришь, я от этого кажусь себе своей двоюродной теткой.
Теперь раздается голос существа на троне, такой медленный и скрипучий, что Робсон сперва не понимает – обращаются к нему.
– Молодец, Роббо.
– Спасибо, во. С днем рождения, во.
– Это не комплимент, мальчик. И ты Маккензи, так что говори на долбаном королевском английском.
– Прости, дед.
– И все же хороший трюк – упасть с высоты в три кэмэ и уйти на своих двоих. Я всегда знал, что ты один из нас. Ты хоть что-то с этого получил?
– Что?
– Киску. Член. Ни то ни другое. То, что тебе нравится.
– Мне всего лишь…
– Возраст – чепуха. Из всего извлекай выгоду. Так делают Маккензи.
– Дед, могу я тебя кое о чем попросить?
– Это мой день рождения. Я должен быть великодушным. Чего ты хочешь?
– Трейсеры… вольные бегуны. Ты не станешь их преследовать?
Роберт Маккензи вздрагивает от искреннего изумления.
– С чего бы мне так поступать?
– Потому что они там были. Маккензи мог умереть. Отплати три раза, так заведено у Маккензи.
– Верно, Роббо, верно. Твои спортивные приятели мне не интересны. Но если ты хочешь официального подтверждения, то вот – я не трону ни одного из твоих вольных бегунов. Рыжий Пес, засвидетельствуй.
Фамильяр Роберта Маккензи, названый в честь города в Западной Австралии, где он нажил свое состояние, раньше носил оболочку пса, но за много итераций и десятилетий изменился, как и хозяин, став узором из треугольников: уши, очертания морды, шея; щели глаз; абстрактное изображение собачьей головы. Рыжий Пес помечает слова Роберта Маккензи и пересылает их фамильяру Робсона, Джокеру.
– Спасибо, дед.
– Попытайся не произносить это так, словно тебя сейчас вырвет, Роббо. И поцелуй деда в честь дня рождения.
Робсон знает, что Роберт Маккензи видит, как он закрывает глаза, когда касается губами чешуйчатой, жесткой, как бумага, щеки.
– Ах да, Роббо. Брайс хочет с тобой повидаться.
У Робсона напрягается живот. Мышцы болезненно сжимаются. В желудке как будто открывается пустота. Он смотрит на Дариуса, прося о помощи.
– Дариус, побудь с мамой хоть пять минут, – говорит Джейд Сунь. – Я в последнее время тебя почти не вижу.
«Я тебя найду», – сообщает Дариус через Джокера. На миг Робсон задумывается, не затеряться ли в лабиринте тропинок и кустарников Лощины Папоротников, но Брайс это предвидел: Джокер рисует на линзе Робсона маршрут через короткие платья, костюмы с большими плечами и еще бо́льшие начесы.