Волчья лощина - стр. 8
Что касается бабушки, я боялась не её, а за́ неё. Бабушка стала сдавать. «Сердце», – говорили о ней. Вон, даже по лестнице не может подняться по-нормальному, а практически вползает задом наперёд, отдыхает чуть ли не на каждой ступеньке… Совсем ослабела, а ведь недавно была проворная, бодрая, в руках у неё всё так и горело. Теперь, освободившись от домашних дел, мы с бабушкой качались на качелях и играли в «Угадай, что вижу». Объектами были садовые цветы и бабочки, но втайне мы рассчитывали на фазана. Такое случалось: фазан, этот франт, нередко выпархивал прямо из лесу, чтобы набить зоб семечками из кормушки для певчих птиц. Бабушка их обожала. Всех без исключения, даже самых неказистых с виду. Этих – особенно. Бабушки я не дичилась, но почти всё время думала: «Ей недолго жить, ей недолго жить». Но этот страх – что бабушка скоро умрёт – был у нас в семье общий. Зато бояться Бетти мне предстояло в одиночку. Сама, одна, я её и окорочу – так я решила. По крайней мере, попытаюсь.
Тогда, на тропе, я просто радовалась, что Бетти уходит. Выждав время, я тоже пошла прочь из лощины, выбралась на свежевспаханное поле – пустое, если не считать следов Бетти. Следы показались мне чересчур глубокими, словно их оставил человек куда более тяжёлый, чем четырнадцатилетняя девочка; словно он шёл решительно и каждым надавливанием на рыхлую почву как бы говорил: «Меня недооценивать нельзя».
Глава третья
Вообще-то через нашу землю многие ходили. Из лощины к домам на другой стороне так было ближе, чем по дороге – от самой школы да вокруг холма. Я из этого проблемы не делала. Мы всех в округе знали. Только пару раз я напрягалась при виде бродяг. Великая депрессия совсем недавно кончилась, да не для всех. Многие как привыкли скитаться, так и до сих пор не пустили корней. Не имели, где голову приклонить. Да ещё были ветераны Первой мировой войны – ну точные призраки. Поглядишь на иного и догадаешься: бедняга не помнит, кто он есть, откуда родом.
Один из таких ветеранов, по имени Тоби, прижился в наших краях. Тоби отличался от прочих. Не клянчил ни еды, ни денег. Вообще ни о чём не просил. Другие бродяги шли себе и шли – всё мимо, мимо. А Тоби кружил по холмам как заведённый. Меня это очень нервировало. Но только поначалу, пока я не узнала, что за человек Тоби.
Теперь, после встречи с Бетти, я стала озираться – может, Тоби где-то рядом. Я даже прошлась по полю. Холм поднимался из жнивья, словно голова на короткой шее, обмотанной шарфом из пряжи букле. Тоби частенько маячил на поле, словно следил, как я добираюсь в школу и обратно. Ему нравилось так стоять – на лесной опушке, ни там, ни здесь. Или, забравшись на холм, выделяться чёрным силуэтом на фоне неба. Ноги худые, плащ широкий – ну просто ореховое дерево с тонким стволом и раскидистой кроной.