Волчья академия: Истинная для ректора - стр. 17
И когда Питер взглянул на меня, словно спрашивая разрешения, я едва заметно кивнула. Глоув не должна была это заметить.
— Особые права оборотней были введены после посмертного суда над Томасом Винтером и его командой ученых, — сказал волк.
— Ну так, а что это по своей сути? Почему оборотни получили особые права? И в чем они заключаются?
Я ощутила напряжение, концентрирующееся вокруг профессора Глоув. Многие мои одногруппники не скрывали агрессии. Леонард лишь ехидно улыбался. Я ткнула его под ребро.
— Останови их, — шикнула на альфу.
— С чего?
— Вы даете ей козырь.
— Ладно...
Постепенно атмосфера слегка разрядилась.
— Ну, так я дождусь ответа на свой вопрос? Вы выпускники академии оборотней. Жить с людьми непросто, — произнесла Глоув, — на ваших плечах лежит задача защиты нашего мира. А вы даже не знаете, какие права имеете?
— Я все знаю, — спокойно произнес Питер, — просто вы не дали мне и слова сказать. Могу продолжать?
Мне показалось, или профессорша поджала губы?
— Продолжайте, — поразилась ее выдержке.
Питер начал отвечать на вопрос, не упустив ни одной детали. Естественно, ведь почти все члены стаи брата берут у меня дополнительные уроки по предметам, в которых не сильны.
— Неплохо, неплохо. А теперь...
И пока она терроризировала остальных, я углубилась в собственные мысли. Тоска по истинному становилась почти осязаемой, стягивала сердце и терзала душу. Особенно невыносимо понимание, что он здесь, совсем рядом.
Стоит протянуть руку. Воспоминания раз за разом возвращались к нашей единственной ночи. Она стала моим раем, но одновременно с этим — проклятьем. Потому что после нее во мне начали происходить изменения.
Внутренняя волчица вдруг отбилась от рук. Ей хотелось быть с Дэном круглосуточно, без перерывов. Она начала мешать мне учиться, вести работу в Совете, постоянно тянула в кабинет истинного. Он тогда пытался разгрести дела после ареста предыдущего ректора и был его исполняющим обязанности.
Тогда мы впервые поссорились.
— Лия Уайтберд, — донеслось до меня, и я резко вздрогнула.
— Да, мисс Глоув? — спокойно спросила.
— Какой процент занимают волчьи преступления в Британии?
— Четыре процента, мэм.
— Сколько среди волчьих нарушений носят уголовный характер?
— Половина.
— Сколько из них совершаются обращенными?
— Две трети.
Я отвечала четко и ясно. Не позволю этой мымре поймать меня на незнании материала.
— Чем это объясняется?
— Тем, что обращенные люди не всегда сразу попадают в руки охотников и отделов адаптации. Они успевают совершить много преступлений, прежде чем примут звериную суть.