Волчий мох - стр. 40
Но не одними песнями, плясками и представленьями живёт праздничный вечер. В это время позволяется и попроказничать слегка. И балуют хлопцы! Вытворяют для веселья причуды всякие, но такие, чтоб обиды крепкой люди не имели – Рождество ж всё-таки. А творились озорные проказы как бы в подражание разыгравшейся нечисти, которую по поверьям Бог на радостях, что у него родился сын, выпустил погулять. Вот и гуляли хлопцы вовсю! У кого поленницу дров опрокинут, кому ворота подопрут, чтоб хозяева поутру с трудом на улицу попали, а кому, забравшись на крышу, дымоход перекроют. Всё это придавало деревенским колядкам ещё больше самобытности и веселья.
Гражинка любовалась не только обрядовыми сценами. Она слишком уж часто бросала взгляды на главную виновницу веселья – козу. Паненка боялась поверить в то, что эта коза-проказница её волнует чуть больше, чем следовало бы. Благородная панночка всячески отгоняла от себя крамольные мысли, приписывая свой интерес исключительно артистизму, с которым селянский хлопец забавно подражал выходкам норовистой козы. Но чем дальше проходило колядование, тем чаще и продолжительнее задерживались взгляды девушки на этом ряженом персонаже. И если бы не всеобщее внимание к козе, то многие заметили бы, что отнюдь не праздный интерес светился в глазах благородной паненки.
Обряд колядования подходил к концу, и поздним вечером начиналась не менее интересная и приятная часть гулянья: колядующие угощались собранными за вечер гостинцами. Гурьба направилась к одной из девчат, у которой родителей сегодня не было дома: они гостили в другой деревне. Конечно же, колядующие позвали с собой и Палашку, а уж присутствие паненок в их компании и вовсе делало всем честь.
В хате было тепло. Начавшая чадить лучина распространяла аромат сосновой смолы.
Девчата вынимали и раскладывали собранные за вечер угощения.
– Тут целый пир можно закатить! – глядя на кочующую из торб богатую добычу, воскликнул один из хлопцев.
– Так мы сейчас и закатим, – сказал Ефимка. – И выпивка есть и закуска, а главное, душа просит веселья!
– Верно! – поддержал его Кузя. – Я сейчас ещё один лучник установлю, чтоб лучше было видно, кто выпить не захочет. – При этом он хитрым взглядом обвёл девчат, не пропустив и Гражинку с Марией.
Молодёжь расселась за столом-большаком, но всё равно места было мало и приходилось сидеть в некоторой тесноте. Ефимка сидел во главе стола, где обычно в семьях сидит батька, а возле него усадили паненок – ну не в пороге же их размещать! Ефимка хоть и был неискушён в сердечных делах, но быстро заметил весьма заинтересованные взгляды паненки Гражины в свою сторону. «А она красавица, – подумал хлопец, но тут же сам себя и одёрнул: – Хороша Маша, да не наша!»