Волчий интерес - стр. 3
Дон был одним из нас. Пока не пропал бесследно, оставив после себя море вопросов и сомнений…
И вот теперь эта старуха так легко упоминает его имя!
— Вот как? — скалюсь я, надеясь, что глаза не блестят слишком алчно, — а почему сам Сордо не пришел? Я бы с ними поговорил… Немного…
— Он мертв, — сухо сообщает старуха, поджимает морщинистые губы, и от меня не укрывается эта внезапная дрожь. Она к нему определенно относилась не равнодушно. Не знаю, со знаком плюс или минус, но явно не равно.
— Как он умер? — вырывается у меня вопрос. Умер, все-таки…
— Во сне, — коротко отвечает старуха, а девочка издает какой-то непонятный звук, то ли удивления, то ли раздражения.
Я мысленно отмечаю это для себя.
Во сне… Ну конечно… Рубака Дон во сне умер… Очень смешно. Обхохочешься…
— И что же говорил про меня Дон? — решаю я уточнить.
— Говорил, что вы можете… Можете кое-что найти. Кое-кого.
— Все, что угодно можете найти здесь, в столице, — вмешивается девочка, повышая голос.
А я смотрю теперь только на нее.
Внимательно смотрю, изучающе, отдавая себе отчет полностью в том, насколько бесцеремонен мой взгляд.
Девочка прикусывает пухлую губку и краснеет. Мило так, нежно… Интересно.
Ощущаю, как внутри приподнимает пушистые уши волк. Ему определенно нравится смущение этой самочки. Вкусное смущение.
— Могу, — ласково улыбаюсь ей. Только ей. Подмигиваю. — Но все имеет свою цену…
— У нас есть деньги, — фыркает презрительно девочка, и в этом фырке, а еще в надменном повороте головы и холодном взгляде сходу читается потомственная аристократка, в сотом поколении. Такие рядом с дворовыми псами даже стоять брезгуют…
Да и я обычно таких… обхожу.
Но вот сейчас…
Показательно не замечаю ни взглядов, ни жестов, радостно изображаю полного дебила, прохожусь по ней похотливым взглядом.
— Мне не нужны деньги, леди, — говорю я, — вам разве Дон не рассказывал ничего обо мне?
— Прекратите, — скрипит раздраженно старуха, — это глупо.
— Глупо — это когда две женщины переодеваются в мужскую одежду и приходят в самое паршивое место во всем нижнем городе, — грубо отбриваю я ее, — еще глупее, когда эти женщины решают, какой ценой будут платить за услуги такого, как я.
Страуха открывает рот, чтоб сказать явно что-то неприятное, но девочка ее перебивает:
— Подожди, Мэсси, — смотрит на меня в упор, и холодный взгляд ее заставил бы ежиться кого послабее духом. Да уж, не только аристократка, а еще и ведьма, похоже… Но мне ее чары — смешная детская игрушка. Меня ничем не проймешь. Потому просто поощрительно скалюсь, показывая, что внимательно слушаю, — что вы хотите?