Волчий интерес - стр. 18
Нет, если б одним разом ограничился, самым первым, то, наверно, могла бы… Хотя, я все же постарался даже тогда на славу, пробуждая в ней женщину.
Ну а потом…
Потом вообще все не так пошло, как планировалось.
Лари сжималась, мужественно готовясь принять свою печальную участь, и мне от этой вселенской скорби на бледном личике стало дико смешно.
Она смотрела на меня, упираясь кулачками в плечи, и выражение жертвенности постепенно сходило на нет… Потому что невозможно изображать из себя жертву, когда палач захлебывается от смеха и ничего не делает!
А я именно захлебывался.
И именно ничего не делал!
Просто лежал, не пуская ее на волю, смотрел в полные скорби о судьбе своей женской глаза… и ржал, как мой конь Джордан.
Подозреваю, что морда у меня в этот момент тоже на лошадиную была похожа, но остановиться я не мог.
И, в итоге, дождался, когда краска ярости затопила хорошенькое личико Лари, а кулачки ударили по груди совсем не жертвенно, а очень даже по-боевому!
— Как ты?.. Да кто ты такой?!.. — закричала она, вырываясь из моих лап со свирепостью пумы, — как ты смеешь? Скотина! Гад! Бессовестный лжец!
Все еще смеясь, смаргивая слезы веселья с глаз, я перехватил запястья, опять растягивая ее под собой, и принялся жадно вылизывать шею и розовое от гнева ушко, урча словно кот:
— Я — никто, миледи, никто, простолюдин, грязь под ногами, животное… И это животное вас сейчас драть будет…
Шепча всякие пошлости, добрался до обнаженной груди и сходу куснул за сосок.
Лари тут же замолчала и, жалко ахнув, выгнулась подо мной, пытаясь царапать ладонь.
Но это уже было чисто инстинктивное, бессознательное.
Она вся дрожала, словно в лихорадке, совмещая нерастраченную злость, жалость к себе на принуждение и невольное желание тела получить побольше ласки.
И я старался. Ох, как я старался!
Ни одного участка нежной белой кожи не оставил необласканным!
Когда спустился ниже, дурея от легкой металлической ноты в запахе женского возбуждения, пришлось убрать ладонь с запястий, и Лари тут же зарыла пальчики в моих волосах. И нет, не отталкивая! Вообще нет!
И только, когда я накрыл губами нежную сердцевинку в самом низу, она жалко дрогнула и попыталась свести ноги, выстанывая:
— Нет… Нет же… Там… Кровь…
Я приподнялся на локте, оскалился по-волчьи и прохрипел:
— Звери любят кровь, миледи…
И тут же доказал это действием…
Кстати, от крови реально сошел с ума, потому что дальше случился легкий провал в памяти, и осознал я себя только уже на коленях, жестко вбиваясь сзади в стонущую и извивающуюся Лари. И стонала она не от боли! Ну, разве что немного…