Размер шрифта
-
+

Волчий билет - стр. 3

Вот так и пошли наши с ним отношения всю его короткую, но насыщенную жизнь. Он просто говорил мне, что нужно делать, никогда не советуясь и быстро принимая решения, даже если это был вопрос жизни и смерти наших врагов или друзей. Меня это тоже устраивало, ведь не нужно было ломать голову, что делать, где брать деньги и вообще, делай дело и гуляй смело. Даже если вдруг все получалось не так, как он планировал, он говорил просто: «Ну и ладно», – и шел дальше, стараясь не вспоминать больше об этом.

В тот день мы выиграли, с большим трудом, в один мяч, Игорь забил три гола и все с моих передач. Радовался как ребенок каждому голу, то кувыркался через голову, то стрелял в ворота из невидимого лука, то запрыгивал кому-нибудь на спину со словами, – Вези лучшего форварда на центр. В бане был очень весел, постоянно шутил и подтрунивал над проигравшими. У нас была команда в основном из коммерсантов, некоторые были жирные в прямом и переносном смысле, а играли против «Филовских», все молодые подкаченные борцы с поломанными ушами. Играли всегда по пятницам и почти всегда проигрывали. Мои «коммерсы» называл Игорь свою команду и «борчики» другую. Старшим был у них Фил, спокойный, немногословный, тоже бывший борец, но не выделявшийся своими физическими данными, по сравнению с другими, спортсменами. Тем не менее имел беспрекословный авторитет и, если нужно было что-нибудь сделать, он не просил своих пацанов, а давал команду коротко и ясно, например, – Принеси арбуз, – а где ты его возьмешь зимой – твои проблемы. Я слышал про него такую историю: Когда он еще занимался борьбой, в этом виде спорта было очень много кавказцев: грузины, осетины, дагестанцы, чеченцы, кого только не было, русских только было мало и их там зажимали, большинство бросали борьбу, не выдерживая давления. Тренеры все знали, но ничего не могли поделать, на ковре одно, но не ходить же за ними по раздевалкам, да по улицам. И когда Фил стал показывать неплохие результаты, а это же чье-то место в сборной, решили братья Махмудовы его выдавить из секции, а их было трое родных и еще черт его знает сколько двоюродных, короче – клан целый. Но ошиблись они с ним, порезал он троих ножом в раздевалке, еле выжили. Никто в сборную не попал, он – в тюрьму, они – в реанимацию, теперь калеки, у кого почку вырезали, у кого селезенку, а кто писает до сих пор через трубочку. Много шума тогда было в городе, русские стали объединяться, щемить кавказцев, стрельба была даже в центре, у здания суда, когда Фила судили. Короче, изменил он тогда ситуацию в борьбе, да и в городе, по национальному вопросу.

Страница 3