Волчицы - стр. 2
Скамья снова загремела, очевидно, заняв свое место. Наверное, отец снова сел.
– Эх, Нюра-Нюра, – простонал отец. – Неужели все правда? Скажи честно. Мы же столько лет прожили вместе. Я ведь любил тебя. Я и сейчас тебя люблю. Но я хочу знать правду.
Повисло тягостное молчание. Наташа съежилась за занавеской, с безотчетным страхом прислушиваясь к этой гнетущей тишине. Наконец послышался голос матери, пронизанный болью и тоской:
– Да, Савелий, все это так. Поп не солгал тебе.
– Значит и бабка твоя, и мать, и ты сама?..
– Да.
– И?..
– И она тоже.
Отец застонал.
– Господи! Да за что же мне это?! Ну как же так? Почему же ты раньше не сказала? Зачем обманула меня?
– Ты сам хотел быть обманутым. Недобрые слухи о моей родне всю жизнь ходят по деревне. Но ты не стал никого слушать.
– Не стал. Ты ведь была такой красавицей. Да и сейчас почти не изменилась. Верно говорят, что красота бабская от дьявола.
– Ну-у, куда тебя понесло. Ложись-ка ты спать, Савелий, утро вечера мудренее.
– Ты думаешь, я смогу теперь спокойно спать, зная кто ты такая?
– Мы прожили вместе столько лет, Савушка. Разве у тебя был когда-нибудь повод сомневаться во мне?
– Теперь есть. На фронте я не боялся ничего, а теперь, Нюра, боюсь. Боюсь жить с тобой под одной крышей. Боюсь засыпать…
Отец снова застонал. Послышались легкие шаги, видимо, мать подошла к нему и обняла, как всегда делала в таких случаях, чтобы успокоить. Наташа по-прежнему лежала на полатях, не решаясь выглянуть из-за занавески. Разговор родителей был ей непонятен, но душой девочка чувствовала, что все это касается и ее. А страх, тот страх, что появился во сне, не отпускал до сих пор.
– Не верь слухам, Савелий, – нежно говорила мать, успокаивая мужа. – Они не все правдивы.
– Но самое-то главное правда! Ведь все узнают, Нюра. Они придут за вами.
– Еще ничего не потеряно, Савушка. Давай уедем. Уедем к нам в Лаковку. Там никто нас не достанет.
– Хочешь заманить меня в ваше логово?! Чтобы я каждую ночь трясся от страха и ждал, когда вы разорвете мне глотку? Ну уж нет!
Снова грохнула скамья, опрокинувшись на пол. Звякнуло железо.
– Савелий, остановись! – крикнула мать. – Ты что это удумал?!
– Они все равно все узнают и придут за вами, – прохрипел отец. – Уж лучше я сам разом со всем покончу. Эх, Нюра-Нюра. Я ведь так любил тебя. Мы ведь были счастливы вместе. А теперь… Вся жизнь псу под хвост.
– Опомнись, Савелий!
Послышалась возня, грохот сдвигаемого стола. Загремел самовар, со звоном посыпалась посуда.
Наташа сжалась в комок. Ужас, смертельный ужас сковал ее тело, сдавил горло. Девочка была не в силах ни пошевелиться, ни закричать. Кошмарное сновидение воплотилось в жизнь – рядом должно было произойти что-то страшное, может быть, даже смерть, а она оказалась в одиночестве.