Волчицы - стр. 11
Вечером огневцы друг за другом потянулись к дому Сиверцевых. Одним из первых примчался Борька со своей гармонью.
Пользуясь теплой погодой, стол организовали прямо во дворе под открытым небом. Из досок наспех сколотили длинные столы, покрыли их скатертями и простынями.
К семи часам весь двор уже был забит односельчанами. Пришли поздравить новоселов и председатель колхоза Сергеев, и Мария Федоровна, директор школы.
Многие огневцы помнили большую семью Сиверцевых, многие в свое время учились с Николаем, вместе в детстве бедокурили. Большинство гостей пришли с подарками, бабка Агафья даже принесла гуся.
– Да куда же я его дену, бабушка?! – попробовал было отказаться хозяин дома.
Но старуха не желала ничего слушать:
– Бери, милок. Какое хозяйство без живности? Бери, не сумлевайся.
Сиверцев передал гуся жене. Попав в руки женщины, птица вдруг забила крыльями, загоготала и едва не вырвалась.
– Испугался, – объяснила бабка Агафья. – Привыкнет еще. Дай-ка, милая, я сама его в загон определю.
Строев вручил хозяину дома длинный сверток. Сиверцев развернул тряпку и извлек на свет карабин.
– Узнаешь? – спросил Строев.
– Как же, дядя Степан! Отцовский!
– Отец твой, как уезжал, просил сберечь. Вот и сохранил. Держи, владей.
– Надо ли? – скептически спросила Наталья, с неодобрением глядя на оружие в руках мужа.
– Надо, хозяйка, – ответил Строев. – В наших краях это необходимо. Места у нас глухие, а в лесах не только зайцы водятся.
– Забыла уже, кого дорогой встретили? – спросил жену Сиверцев. – Мы ведь, дядя Степан, рыжеухого видели.
– Да ну?!
– Точно. Колесо я пробил, в лесу мы встали. Только я запаску поставил, инструменты начал собирать, будто спиной почувствовал, обернулся, а он сзади на обочине стоит. Действительно серьезный зверь, матерый. Наталья вышла из кабины ко мне да Настя проснулась, он как увидел, что я не один, так и убежал.
– Вот потому ружьишко в доме никогда не помешает, – наставительно произнес Строев. – А разрешение тебе, Коля, потом участковый оформит. Бог даст, мы с тобой еще по лесу походим.
– Никола! Чего ждем-то?! – окликнул Сиверцева из-за стола Борька. – Водка стынет!
Под общий смех все расселись за столы. Строев произнес незамысловатый тост о возвращении блудного сына в родные края, все выпили, дальше праздник новоселья покатился сам собой.
– Эх, Колька, и чего тебя в леспромхоз понесло? – сетовал Борька, опрокидывая стопку за стопкой. – У нас в колхозе, что ли, работы мало? Шел бы на трактор или хоть дояркой.
– Чего к человеку привязался? – осадил его Наскоков. – У него, может, призвание к баранке. Неважно, где работать, главное работать. Колька наш человек, пролетарий. Это ты день-деньской баклуши бьешь, только на гармошке и умеешь пиликать. Тебе уж сороковник скоро стукнет, а тебя все Борькой кличут, даже отчество себе не заработал. Тунеядец несчастный.