Волчица, покорившая хаос - стр. 3
В углу пискнула мышь, от страха я вскрикнула и вскочила на ноги, уронив свечу.
– Ох!
Неудивительно, что грызуны пробрались и сюда. Почему только я об этом раньше не подумала? Я встала на колени и нащупала свечку. Зажечь её теперь никак не получится. Я рухнула на циновку и зарыдала от жалости к себе.
Что это за жизнь такая? Ради чего она нужна?
Папа не рассказывал, как умерли его сёстры. Но теперь догадаться было несложно: полнейшее отчаяние – ни выхода, ни смысла. Вообще ничего. С ужасом я ждала начала превращения. Все байки, ходившие среди деревенских, гласили, что это жутко больно и неприглядно: с тебя слезает кожа, ломаются кости, отрастают новые хрящи и сухожилия, шерсть, когти. Хотя им-то откуда знать?
Пока я ничего такого не чувствовала. В полной темноте словно парила в бескрайнем ночном небе. Меня немного укачивало, как на папиной рыбацкой лодке. Когда кажется, что ветра совсем нет, сперва ты стоишь на месте, а потом ложишься на дно на спину и начинаешь гадать, на что похожи медленные облака в вышине, но через какое-то время замечаешь, как сильно тебя укачало и как тяжело встать на ноги. Даже поднявшись, даже сойдя на сушу, чувствуешь, будто волны накатывают на тебя, под солнечным сплетением крутит, а в голове – бобовое пюре.
Я плыла по бесконечности моей каморки, желудок подкручивало, в голове всё смешалось. Потрогала лоб, щёки – казалось, тело горит. Стало невыносимо жарко, будто вместо одной моей потухшей свечи зажглись сотни новых. Я скинула кимоно и нижнюю одежду. Глаза начали привыкать к темноте. Земляные стены пахли грибницей и сыростью, я провела рукой по гладкой поверхности, и меня обожгло холодом. Палец наткнулся на маленький камешек, я отковырнула его ногтем. Из выемки заструился золотистый свет, будто внутри что-то было. По коже пробежали мурашки. Мои руки и живот стали серебряными, как когда я бегала купаться в лесном озере с Коити.
Он был такой же бледный, тощий, как я, и так же не стеснялся наготы. Моя первая любовь, подобная лепесткам сакуры на весеннем ветру и мелодии кото, летящей с гор. Я глядела на Коити, и в сердце поднималась надежда, что судьбу можно переиграть. Лес принадлежал даймё, и вообще-то нам нельзя было в него заходить под страхом смерти. Но что мы теряли? Отчаянные бедняки без будущего.
Мы таскали яблоки из сада – красные, наливные, будто ненастоящие, и мягкие, перезревшие абрикосы; кормили в декоративном пруду карпов кои, когда их спины переливались в переменчивом сумрачном свете; рыбы напрыгивали друг на друга в поисках заветной крупинки корма. А потом мы с Коити уходили вглубь сада, туда, где нас точно никто не мог застукать. Скидывали одежду и ныряли в озеро. Тесин казнил бы нас за такое осквернение его владений. Но в те ночи свежая чистая вода, ощущение свободы и лёгкости ценились нами дороже собственной жизни.