Волчьи законы тайги - стр. 5
Но не было у него машины, а девушка не могла передвигаться самостоятельно: и с ногами у нее беда, и лыж нет. Впрочем, Данила не терялся – срубил две длинные ветки, обстрогал, натер жиром как полозья, уложил на них поперек сосновые лапы, сверху накрыл плащ-палаткой, привязал к этим самодельным саням веревку.
Куртка у него легкая и очень теплая, но ею пришлось пожертвовать, чтобы обогреть девичьи ноги. Остался в одном пуховом свитере. А лишняя нагрузка на сильные мужские плечи послужила хорошим подспорьем для разогрева мышц. Прошел в упряжке несколько километров, и даже захотелось избавиться от свитера. И поднявшаяся вьюга вроде бы нипочем. Но к финишу он пришел едва живой от усталости.
Глава 2
Бревенчатый домик на лесной поляне обещал тепло и уют, что придало ему сил. А когда он привел девушку в дом и уложил ее на кровать, едва удержался от соблазна лечь рядом – и вожделение здесь ни при чем, просто валился с ног.
– Здесь ты и живешь? – спросила Лена, с интересом, но без всякого восторга осматривая его хижину.
Ее радовало, что здесь относительно тепло и нет изнуряющего ветра. Но внутренне убранство, конечно же, не впечатляло. Темные бревенчатые стены, кирпичная печь в половину комнаты, дощатый стол, скамья, железная кровать с панцирной сеткой, допотопная радиостанция под образами. На фоне этой убогости медвежья шкура на полу могла показаться первобытной дикостью, но никак не элементом экзотического декора, к которому, возможно, привыкла девушка. Телевизор был, dvd-плеер, музыкальный центр, гитара... Но разве ж этим кого-то удивишь...
– Я привык, – пожал плечами Данила.
Да, стол и скамья сколочены грубо, из нетесаных досок, зато как основательно – хоть кувалдой по ним колоти, не размолотишь. И сам дом стоял посреди леса капитально, как надежный форпост на пути к человеческой цивилизации. Печное тепло, суровый и здоровый уют.
– Мне нравится... – совсем не убедительно сказала она. – Только что-то не очень тепло.
– Лучше не очень тепло, чем просто холодно, – пытаясь взбодриться, улыбнулся Данила. – Печь со вчерашнего не топилась. Сейчас исправим...
Он подошел к печной топке, открыл чугунную дверцу с дореволюционным клеймом-штампом демидовского завода.
– Главная заповедь одинокого егеря, – чиркнув спичкой, сказал он. – Уходя, оставляй в печи растопку. А потом уже гаси свет...
Холодно в доме, и каждая лишняя минута, бездарно потраченная в борьбе за тепло домашнего очага – чистой воды преступление. Но у него все готово – поднес к щепе зажженную спичку, и завихрился в печи огонек, облизнул сухие поленья. А в сенях стоял большой дощатый короб с углем, скоро и он в топку пойдет. Тогда такой жар будет, что в одних трусах можно будет по дому ходить. Если, конечно, Лене это понравится. Что вряд ли.