Волчье кладбище - стр. 2
Слева из-за небольшого усыпанного синеглазым анемоном взгорка лениво поднялась и замаячила в потягивании чья-то фигура. Это Питер, во всей своей красе. Его взгляд был так же устремлён в сторону церкви.
– Похоже, Дарт подсуетился, – сказал он.
Последовал долгий зевок.
– Похоже на то.
– Есть ещё?
Я вновь достал пачку. Питер бодрой рысцой протрусил через вершину холма, взял сигарету.
– Кто она?
– Понятия не имею, – честно сказал я.
– Красивая.
– Ага. Очень.
– Как зовут?
– Джульетта, – сказал я.
– А красиво зовут.
– Ага.
Питер поставил одну ногу на камень, затянулся и произнёс, пуская дым:
– Макс! Ах, это имя – гибель для неё[3]…
– Она его не помнит, – перебил я.
Питер покачал головой. Затем склонился над Джульеттой и громко вдохнул раздувшимися, как у лошади, ноздрями. Я нахмурился.
– Иди к чёрту, приятель! Нечего тут нюхать.
– На хмель непохоже… Помнит она тебя. Ещё с мамой познакомит. – Питер снова вдохнул. – Бычий член[4], конфеты!
– Иди ты!
– Полипы у тебя, что ли? Сам понюхай!
Я склонился над Джульеттой и потянул носом. Приторно пахло ванилью, словно в кондитерской.
– Повезло. Молочный кипень. Мне достался Erasmic[5].
– Она бреется? – ухмыльнулся я.
– Как пить дать, у отца одолжила. Непохожа на дорогую штучку. Думаю, на мыло талонов не хватает[6].
Я мрачно кивнул.
– Что будем делать? – спросил Питер.
– Будить.
Мы докурили и потушили окурки о землю. Питер помчался за бугор к своей спящей красавице. Голоса приближались. Я дотянулся до смятой рубахи. Как только пальцы не досчитались пуговицы на груди, с моего языка слетело горькое проклятие. Невезуха!
Я осторожным движением убрал волосы с лика моей нимфы. Великолепна… почти. Как всегда, чего-то пилигриму моему не хватало. Хотя и кожа бледна, и овал прекрасен, и бутон шиповника её губ – розовее не встречал… Чтоб меня!
– Бычий член! Подъём!
Возглас глашатая Питера прозвучал с холма. На его призыв, как зомби, восстали вокруг лесные твари. Из травы, из-за деревьев, земных горбов и камней, приходя в чувство, народ выползал, как растерянные оборотни в туманной чаще.
– Нас засекли!
Поднялся визг. Барышни, кто в чём, повыскакивали и похватали свои тряпки. Как испуганные лани, знающие лазы из чащоб, они небольшим верещащим стадом бросились в сторону деревни. Вслед им полетели свист и пара скабрёзных окриков.
Моя Джульетта просыпаться не хотела, и я посадил её с собой рядом. Голова её тут же прильнула к моей груди. Я аккуратно коснулся ладонью тёплой щеки и приподнял её подбородок. Она открыла глаза, и суровая моя выдержка вмиг пошатнулась.
– Макс Гарфилд, – сказала она уверенно, пока я решал, что делать с только что поразившей меня мыслью.