Вокзал Техас – Луизиана - стр. 26
Уилл никого не боялся в жизни, кроме отца. Он его любил, уважал и боялся. Вот так сразу – все три чувства смешивались в одно.
Подходя к дому Патрика, Уилл заметно нервничал. Он не любил извиняться перед кем бы то ни было, потому что считал, что всегда прав. А извиняться прилюдно – перед отцом и семьёй Патрика, было для него совсем унизительно. Настолько, что парень готов был отработать в больнице ещё шесть месяцев. Уж лучше смотреть на трупы, чем смотреть в глаза Патрику и пожимать ему руку.
– Ох, быстрее бы уже закончился этот день, что-то мне не по себе, – сказал Уилл.
– Как кулаками махать, это мы умеем, а как извиняться за своё поведение, это мы в штаны наделали! – вспылил старший Браун.
– Ничего не наделали! Сухие штаны! Всё, я готов – пойдём уже быстрее.
Брауны позвонили в дверь дома семьи Джонс, и им открыли почти сразу. Складывалось такое ощущение, что за дверью давно стояли и как будто ждали, когда уже в неё позвонят.
На пороге стояла хозяйка дома, миссис Джонс, миловидная женщина лет сорока. У неё были короткие каштановые волосы, завитые на бигуди, по крайней мере, так казалось. Крупные локоны лежали мягкими волнами. Одета она была в голубую блузку и светлые, немного прозрачные брюки, через которые дерзко просвечивали белые трусики. Да, эта женщина знала себе цену и никому не позволяла помыкать собой. Поэтому когда на единственного племянника Патрика напали и избили до полусмерти, она сделала всё возможное, чтобы наказать виновного и отправить подальше из этого города.
– Добрый день, мистер Браун. Как ваши дела? Проходите, будьте как дома, – она прошла в дом, не взглянув на Уилла, давая понять, что в этом доме он нежеланный гость.
– Спасибо, Жанин, всё хорошо. Вот Уилл вернулся, мне хоть не так одиноко теперь будет.
– Да-да, я понимаю. Может быть, чаю или кофе? Кофе чудный, сварила перед вашим приходом, Карл.
– Да от кофе я не отказался бы, особенно от твоего, Жанин.
«Он что, с ней заигрывает? – глядя на отца, подумал Уилл. – Ужас какой!» Поморщившись, он попытался скрыть отвращение от заигрываний отца и наигранной вежливости со стороны тёти Патрика. Отвернувшись от этой мерзкой картины, он увидел стоящего на лестнице виновника торжества – Патрика.
– И давно ты тут стоишь и пялишься на меня? – со злостью спросил Уилл.
– Это вообще-то мой дом, если ты забыл.
Уилл ухмыльнулся и направился к Патрику. Он хотел растоптать его, уничтожить, унизить. О боже, как же он ненавидел его в этот момент!
– Да, это твой дом, а я здесь просто гость. Но я пришёл извиниться перед тобой за тот случай у дома Лилии, когда я… эмм… ударил тебя… за это… ну, в общем… ты понимаешь… короче, я прошу прощения.