Вокзал мёртвых душ. Том 3. Ветер с севера - стр. 24

Эти глаза были другими — в них плескался голод. Этот голод был заразителен, как чума, и Рон в последний раз напряг руку, ломая шею нападавшему. Он сам не соображал, что делает, тело само отвечало на зов этих хищных глаз.

— Рон… — выдохнула Жозефина, провожая взглядом оседающее на землю массивное тело, а затем дёрнулась всем телом, метнулась к Рону как выпущенная из лука стрела. Пистолет выскользнул из её рук на землю, а сама Жозефина толкнула Батлера назад и едва ли не протащила несколько метров, проламывая его телом запущенный шпалерник. Рон ощутил под лопатками ребристую кору дуба, а на боках — щекочущие горячие пальцы, легко пробравшиеся к нему под пиджак. Одной рукой изучая его тело, другой Жозефина дёрнула вниз узел галстука, распуская его, и принялась расстёгивать рубашку, почти срывая скользкие пуговицы. Губы её оказались на обнажившейся шее и впились в ярёмную впадину, а затем проследили путь вдоль ключицы.

— Ненормальная, — выдохнул Рон, не в силах сдержать счастливый смешок. Он стиснул Жозефину в объятьях и развернул, прижимая спиной к стволу дерева.

— Хочу тебя, — Жозефина прогнулась, потираясь о его бедро.

Сердце колотилось так, что Рон едва чувствовал руки. Он не стал возиться с блузкой, только приподнял подол юбки Жозефины и подхватив её за бёдра, поднял в воздух. Губы Рона ещё блуждали по лицу девушки, пытаясь поймать её губы, но те лишь скользили по шее Батлера и никак не хотели поддаваться в ответ.

Жозефина обхватила бёдрами торс Батлера.

— Чёрт, — выдохнул Рон и, приподняв Жозефину ещё выше, с размаху насадил на себя. Он отчётливо видел, как выгнулось в его руках стройное тело. Пальцы Жозефины впились ему в плечи, оставляя на коже красные пятна, но в глазах по-прежнему светился всё тот же бешеный голод.

Жозефина дёрнула бёдрами, пытаясь заставить Рона пошевелиться, и, разглядев в его глазах ответный огонь, повела ими по кругу.

Батлер глухо застонал, перехватил её за спину и, притянув к себе, всё же впился в её рот.

Он двинулся внутри Жозефины мучительно медленно, заставляя заскулить и сжать пальцы ещё сильнее.

— Хочу, — выдохнула Жозефина, освобождаясь от его губ, и принялась покрывать поцелуями лицо Батлера.

Рон не выдержал и двинул бедрами со всей силы. Наплевав на осторожность, он принялся вколачиваться в податливое тело, повисшее на нём. Сам он уже не замечал ни боли в плечах, ни тяжести Жозефины в руках, только этот всеохватывающий голод, который нужно было утолить во что бы то ни стало.

Рон не успел ощутить пульсации в теле любимой, потому что сам утонул в наслаждении и, рванувшись внутрь любовницы в последний раз, рухнул на траву.