Вокруг Петербурга - стр. 40
Ко времени прихода к власти Павла гатчинское войско насчитывало 2399 человек (в несколько раз больше жителей самой Гатчины). Армия Павла не числилась на учете в Военной коллегии и не получала от нее никаких материальных средств. Она существовала на средства, которые выколачивались из крестьян окрестных деревень, а также на деньги, отпускаемые Екатериной II сыну для содержания его «малого двора». Это сказалось на составе гатчинских войск, прежде всего офицеров.
В армию Павла, по свидетельству современника, шли «бродяги, выгнанные за разные гнусности из армии, которые, не имея пристанища, рады были всё переносить из-за куска хлеба». Большинство офицеров были иностранцами, пруссаками, прибывшими в Россию «на ловлю счастья и чинов». Злобно презирая русских солдат, эти штейнверы, линденеры, бекманы служили верным орудием Павла по опруссачиванию гатчинских, а позднее всех русских войск. Они принесли с собою из прусских казарм мелочную регламентацию службы, бессмысленную муштру, жестокую палочную дисциплину. Не уступали им немногочисленные русские офицеры-гатчинцы, из среды которых вышел Аракчеев, или Змей-Горыныч, как прозвал его народ за бессердечие и изуверство.
«Таланты» гатчинских офицеров проявлялись на ежедневных солдатских учениях. Под гром барабанов и взвизги флейт солдаты часами выстаивали в строю, обучаясь точному равнению «в косу», ходили взад-вперед мелким, «гусиным» шагом, делали бесконечные ружейные приемы. И, видимо, на гатчинском плацу родилась солдатская поговорка: «Где ученье – там и палки». Бесчисленными пинками и зуботычинами, зверским избиением сопровождали офицеры каждое учение. Они действовали по аракчеевскому правилу – «девять убей, десятого выучи». Не проходило дня, чтобы лазареты не пополнялись искалеченными солдатами.
Но особенно тяжело давались солдатам вахтпарады. Еще накануне вступления в караул они должны были сделать себе прическу. На голову надевались завитые парики, к ним проволокой прицеплялись букли и косички. Парики поливались квасом и обсыпались вместо пудры белой мукой. Для белизны лица лоб и щеки натирались мелом. После этой процедуры, чтобы не испортить прически, солдаты были вынуждены или вовсе не спать ночь, или же спать сидя.
В день парада, в девять часов утра солдат строили перед дворцом. Узкая, неудобная одежда теснила грудь, сковывала движения. Выходил Павел, раздавалась музыка, и начинался церемониальный марш. Круг за кругом двигались шеренги по лугу, производя различные перестроения и вычурные приемы ружьем. Впереди солдат пляшущей походкой шагали офицеры. Павел внимательно следил за парадом. Иногда он, озлобленный, забежав перед строем, дико выкрикивал: «раз, два! раз, два!» В полдень, утомленные бессонной ночью и трехчасовой муштрой, солдаты отправлялись на смену караула.