Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий - стр. 9

– Так, значит, вы едете в Москву? – Тон его голоса почему-то не внушал никаких надежд на лучшее.

– Да, мы там никогда не были. А вы?

– Ха! – Марк закинул голову назад и рассмеялся, складывая руки на груди. – Я не был там с 1987 года, с тех пор как ездил туда со своими одногруппниками, с которыми мы изучали кинематографическое искусство. – Его слегка передернуло. – Студенты-историки тоже поехали, и две наши группы ненавидели друг друга. Это была отвратительная поездка. Кроме того, меня преследовали двое мальчишек, шпана, после того как их арестовали прямо в нашей комнате.

– Что-что? Как они оказались в вашей комнате?

– Эти два мальца появились из ниоткуда и спросили, не хотим ли мы что-то купить: флажки, шампанское, меховые шапки, – в общем все, что продается из-под полы. – Марк вылил остатки вина в свой бокал и потряс бутылку, чтобы осушить ее до последней капли. – Ну и вот, я и мой приятель Андрэ решили устроить вечеринку у нас в комнате, спонтанный базар той военной униформы, что эти двое притащили с собой и сказали, что поделятся с нами выручкой. Наши одногруппники скупили тонны одежды. А потом нас накрыла полиция, и ребятам пришлось дать деру, а все оставленные вещи мы спрятали в чемоданы.

– Да уж, дела.

– Мы вернули им вещи после того, как три дня подряд они преследовали нас по всей Москве, пытаясь поймать на улице и ошиваясь у отеля.

– Мы едем в Москву ненадолго, – сказал Джем, – всего пара дней до того, как по Трансмонгольской железной дороге отправимся в Пекин, а рейсы туда стартуют только в определенные дни недели.

– Должно быть не так плохо, – сказал Марк, сузив глаза. – Русские, конечно, не слишком-то приветливы по отношению к людям вашего, эм…

– Цвета? – быстро сориентировалась я.

– Именно, – ответил Марк с облегчением.

– Вы не первый, кто нам это говорит, – произнес Джем.

Мать Джема – малайзийка, а отец – наполовину шотландец, наполовину литовец. Тем не менее именно малайзийские гены выиграли в этом своеобразном споре, и в итоге Джем получился таким же черноволосым и кареглазым, как и я.

– Впрочем, кто знает, все меняется, – сказал Марк. – Нам довелось проехаться на поезде из Москвы в Ленинград. Это было то еще приключение. Я впал в настоящую депрессию, пока ехал, лежа на своей полке и слушая, как веселятся в купе за стенкой: там был мальчик, который мне нравился. Всю неделю у меня было плохое настроение, я долго стенал и страдал, утверждая, что по уши в него влюблен, а он переспал с девушкой. Я помню, как лежал там в своем кашемировом пальто, съедаемый неразделенной любовью. Бог мой, ту поездку мне точно не забыть. – Марк закрыл лицо руками, и весь мой энтузиазм от предстоящего посещения России растворился, словно его и не было. – Я помню те жалкие маленькие пакетики с вареными яйцами и всяким разным другим, что мы покупали на вокзале. Нам казалось, что мы так и умрем от недоедания, и единственное, что спасло нас от голода, – это разнообразие печенья, которое взяла с собой моя подруга Кери. Мне казалось, что все детали уже выветрились из памяти, но сейчас я вспомнил, что у нас еще был апельсин, и каждый получил по дольке.