Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий - стр. 22

К закату у земли стали собираться клубы тумана, окружая леса подобно неведомой магической силе. Пять дней, проведенные в поезде, подарили нам редкие возможности – наконец добраться до прочтения толстых интересных книг и вдоволь насмотреться на окрестности. Я заранее скачала «Войну и мир», «Преступление и наказание» и «Молодой Сталин» на свой kindle в надежде на то, что к приезду в Китай стану более образованным и культурным человеком. Но стоило мне приступить к чтению «Войны и мира», жара и укачивание делали свое дело, и я погружалась в сон: мне так и не удалось продвинуться дальше перечисления Курагиных, как мы уже сошли с поезда.

Между Москвой и Иркутском было сделано около 80 остановок на станциях, иногда остановка продолжалась не более 2 минут, а иногда это был целый час, во время которого туалеты закрывались, а всем, кто желал умыться или помыть руки, приходилось это делать прямо на платформе. Обычно такая участь выпадала Джему, он все время выбирал неудачные моменты, чтобы почистить зубы, и в итоге выскакивал наружу, выплевывая остатки зубной пасты на пути. Для всех остальных пассажиров часовые остановки давали возможность выйти на улицу и размяться, вспомнить, что существует еще мир вне четырех стен купе, которое уже наполнилось характерным ароматом нестиранного белья. Российские вокзалы и станции в большинстве своем оказались довольно симпатичными – часто разных оттенков мяты, с белыми трубами, украшенные старыми башнями с часами. Прогуливаясь от одной добродушной babushka к другой, я покупала то домашний сыр, то пироги, или просто наблюдала за тем, как довольно крупные женщины в малюсеньких шортиках не по размеру продавали омуля: рыба была насажена на крюки за глаза и связана пучками, отчего напоминала связки ключей. На одной из таких остановок я наткнулась на тележку одной леди, которая была слишком занята разговорами с подругой и не обращала на меня внимания, и предложила ей 90 рублей (1 фунт) за колоду игральных карт. Она рассмеялась мне в лицо, ткнула подругу локтем, и та тоже рассмеялась. Даже ее сын, который сидел на дне тележки, закрыл глаза руками, не веря, что кто-то мог захотеть приобрести эту жалкую колоду из 36 карт.

К вечеру среды я уже перестала беспокоиться о том, чтобы расчесать волосы или сменить одежду, и проводила время в вагоне-баре, где работал кондиционер, прямо в своей пижаме, и по ощущениям там было все же прохладнее, чем на поверхности солнца. Оксана приносила все новые тарелки жареных грибов с укропом, гладила меня по голове и отмахивалась полотенцем от всех, кто пытался подойти ко мне, а я неизменно привлекала внимание. Так, например, какой-то старичок предложил угостить меня блинами с творогом, завидев, как я поедаю очередную порцию лапши быстрого приготовления. Она болтала со мной по-русски и совсем не переживала, что я отвечаю ей по-английски и ни одна из нас не понимала другую, при этом мы обе были довольны такой компанией. Проводник Саша периодически приходил ко мне и дарил то памятные монеты Сочинских Олимпийских игр, то книги, которые оставили после себя пассажиры, до тех пор, пока их не образовалась целая куча. У меня оставалось все меньше того, что я могла предложить ему взамен, и я начала отдавать ему новые зубные щетки, которые Джем обычно собирал в разных отелях, где мы останавливались. Изначальная холодность, с которой нас встречали русские, испарилась по мере наматывания все большего количества километров вместе, наш совместный опыт горя и радости в итоге породил естественный симбиоз, характерный только для поездов.