Вокруг Чехова. Том 1. Жизнь и судьба - стр. 36
– Этого мало, – произнес он. – Принесите из кухни кочергу!
Кочерга была принесена и подана.
– Принесите из моей комнаты с рукомойника полотенце!
Полотенце было подано, и с помощью его кочерга была повешена за спиною наказуемого наподобие солдатского ружья. Вучина полюбовался и этой картиной. В глазах его уже стало мелькать увлечение.
– Подними, анафема, правую руку кверху и, не переставая, двигай указательным пальцем! Теперь ты будешь знать, как курить…
Сгибать и разгибать непрерывно палец – это чисто инквизиционная пытка. В этом каждый легко может удостовериться на опыте. Несчастный Фекиакис уже через пять минут со страданием на лице опустил отекшую и омертвевшую руку; но кефалонец дал виновному подзатыльник и собственноручно придал руке прежнее положение.
Прошло еще несколько минут. Обессилевшая рука три или четыре раза опускалась, но учитель неумолимо поднимал ее опять вверх.
– Можете меня убить, но я дольше не могу держать, – проговорил со стоном Фекиакис.
– Врешь, анафема! Я тебя научу курить…
– Дидаскале (Учитель)! Кто-то идет! – заявил один из учеников, показывая на двор рукою.
Вучина выглянул в окошко. По двору, по направлению к школе, шел Павел Егорович.
– Убирайся вон, скотина! Садись на место! – крикнул Вучина Фекиакису.
В один миг исчезли и кочерга, и штрафные доски, и лестница. Фекиакис сидел на своем месте и потряхивал онемевшей рукой. Николай Спиридонович в это время стоял уже около двери с самой приветливой улыбкой и, потирая от удовольствия руки, встречал входящего Павла Егоровича.
– Оцень приятна! Оцень приятна! Позалуйте… Бакорнейсе прасу…
Наступили рождественские вакации. У Павла Егоровича вечерком на рождественских святках собрались гости, и ему вздумалось прихвастнуть перед ними познаниями своих детей в греческом языке. Он позвал Колю и Антошу и велел им принести свои книжки и прочесть что-нибудь при гостях. Гости изъявили желание послушать и, как водится, приготовились заранее похвалить из вежливости прилежных мальчиков. Но вместо ожидаемого эффекта получилось полное огорчение для родительского сердца. Коля еще кое-как прочел по складам два слова, а Антоша не мог сделать даже и этого и только пыхтел от напряженных усилий прочесть. Павел Егорович был поражен.
– Полгода ходите в школу, а даже и читать не научились?! – воскликнул он.
– Нам в школе никто не показывает, – ответили мальчики.
Начались на эту тему разговоры. Павел Егорович обвинил детей в лености и тут же, при гостях, сделал им выговор. Коля и Антоша ушли спать в слезах. Ночью Антоша во сне вздрагивал и часто просыпался. <…>