Воины Диксиленда. Затишье перед бурей - стр. 22
Генерал легко соскочил с белого жеребца. Вслед за ним спешились и остальные офицеры.
– Здравствуйте, Александр Викеньевич, – сказал он, – наслышан о вас, наслышан. В Эрзеруме только и говорят о вас и о вашем полке. А теперь я представлю вам моих спутников: мой главный военный советник полковник армии Югороссии Бережной Вячеслав Николаевич, мой главный политический советник майор государственной безопасности Югороссии Османов Мехмед Ибрагимович, командир сводной гвардейской бригады полковник Гриппенберг Оскар-Фердинанд Казимирович. Прошу, как говорится, любить и жаловать.
В ответ я представил прибывшим своих офицеров, включая полковника Исмаил-хана Нахичеванского, поняв, откуда взялись все эти новшества в Персидском корпусе. Надо будет хорошенько расспросить наших гостей, чтобы и мне не упустить чего-то важного.
– Но сейчас прежде всего о деле, – сказал генерал. – Солдат надо немедленно разместить под крышей, ну а кормежка у нас своя. Пробудем мы у вас три дня, так что не обессудьте, если будет немного тесновато.
– Никакой тесноты, – сказал я, – округа совершенно замирена, так что для большей части ваших солдат и офицеров приготовлены квартиры в городе, в домах бежавших от нашей армии турок. Я сейчас выделю офицеров, которые и разведут ваши части по квартирам. А вас, Ваше превосходительство, вместе со штабом я попрошу быть моим гостем. Прошу проехать в цитадель. Там для вашего корпуса приготовлены припасы. Передачу их в ваше ведение мы можем начать немедленно, как только закончим расквартирование.
Генерал Скобелев пожал мне руку.
– Замечательно, Александр Викеньевич, – сказал он. – Ну что ж – за дело так за дело!
Гераклит сказал, что невозможно два раза вступить в одну и ту же реку. То же самое можно сказать и про этот город. Мне вспоминается мой первый визит в Константинополь, в то время еще называвшийся Стамбулом. Тогда я писал, что, кроме живописности, он не радует ничем, и что с той минуты, когда покидаешь корабль, и до самого возвращения на него не устаешь проклинать этот город. Грязь, зловоние, нищета…
Я был не очень рад перспективе возвращения в Константинополь. И действительно: с борта французского лайнера «Амазон» город выглядел примерно так же, как тогда – весьма живописным. Мечети – такие, как Голубая мечеть и Сулеймание, выглядели такими же запущенными, как и в год моего первого визита. Разве что Святая София оказалась намного чище. Тут я увидел, что настоящий цвет ее стен – не серо-буро-малиновый, а именно красный. И на ее куполе вместо полумесяца гордо высился огромный православный крест, огненно-золотой под лучами осеннего полуденного солнца.