Воин Русского мира - стр. 29

– Нет ли водки? – жалобно спросила старуха. – Порой бывает так страшно… Но выпьешь, и оно вроде ничего…

– Вы кто? – спросила Вика. – Откуда здесь эта «газель»? Зачем её подожгли? Кто её тушил? Кто стрелял в вас?

– Я?.. Зачем?.. – Старуха сначала оторопела, а потом принялась оправдываться. – Паспорт вот не прихватила. Анна Исаковна я, Косьяненко. Учительница. Бывшая. Русский язык и литература. Сейчас на пенсии. Внук в… С вашими он. А сын…

Лицо её дрогнуло.

Легкий удар в плечо. Вика обернулась. Терапевт протянул ей початую бутыль «Джим Бимма». Нацепил на нос зеркальные очки – весеннее солнышко жестоко, если зрачки неправильно реагируют на свет. Зато рука тверда.

– На. Стас увидит – отправит на губу, – буркнул Терапевт. – Пусть лучше они порадуются.

– Рука тверда и танки наши быстры, – проговорила Вика, забирая бутылку и, обернувшись к учительнице, добавила: – Пойдем, бабуля. Мы тебя проводим.

Она выдернула у старухи из-под ног сумку с провизией, сунула в неё подарок Терапевта. Старуха засеменила впереди. Непрестанно оборачиваясь, с настороженным интересом заглядывая Вике в лицо, она поведала об обстоятельствах гибели старшего сына. Вика в одной руке тащила клетчатую сумку, на сгибе другой покоился автомат. Терапевт шлепал следом. Этот всегда держит оружие наготове. Малейшее сомнение – начнет шмалять за милую душу, не выясняя – кто, откуда, зачем и почему возник на его пути. Бабка тарахтела без умолку:

– А за «газель» могу сказать так. С южной окраины приходит человек. Часто. Большой начальник. Свита у него… Между собой то на английском языке общаются, то на немецком. Бойко так чешут. Но сам начальник и по-русски хорошо говорит. А вот по-украински – не очень. Напрягается. Имя у него странное. И вроде наше, в Святцах такое есть. Но как-то у нас не принято так крестить младенцев. Да и какие нынче младенцы!.. А в этот раз они гуманитарку пригнали. А потом между собой ссориться начали. Бог весть из-за чего! Вот «газель» и загорелась. Да и люди…

Старуха сморгнула слезы.

– Та как зовут-то благодетеля, бабуля? – встрял Терапевт.

– Сильвестр, кажется.

– Красивый человек, большой, щедрый, косая сажень в плечах? – уточнила Вика.

– Да. Красивый. Точно!

– Шо, понравился, бабуля? На молодых пацанов потянуло? – осклабился Терапевт.

– Да он и не молодой. Старше вас, но младше меня. Вам, думаю, обоим в отцы сгодится.

– Сгодится… – угрюмо подтвердила Вика.

Она заметила знакомую, четырехскатную крышу. Папка называл этот дом «образцом молдавской архитектуры». Здесь проживало семейство Середенко – мачехина семья. Вика подошла вплотную к забору, поставила сумку на землю, поднялась на цыпочки. Эх, высока ограда, ничего не видно!