Воеводы Ивана Грозного - стр. 25
Но только на первых порах…
Только в молодости.
Восхождение
Князь Шуйский по рождению своему мог претендовать на то, что князь Хворостинин должен был вырывать у судьбы долгой, честной, отважной службой. Один из них входил в узенький слой высшей русской аристократии, те несколько десятков родов, которые имели право занимать лучшие военные, административные и придворные должности в Московском государстве. Другой по крови чуть-чуть не дотягивал до высшего уровня знатности. Эта дистанция, на первый взгляд незначительная, сыграла в судьбе двух блистательных «командармов» ключевую роль. Опричнина стала нарушением сложившегося порядка вещей, и она сошла на нет, не принеся добра, мало выведя к вершинам военной иерархии достойных и талантливых людей. Того же Хворостинина она «подкинула» не столь уж высоко… Но вместе с ее исчезновением для людей, не связанных со знатнейшими родами, уменьшилась возможность обходить глыбу высшей аристократии. Немногих царь мог приблизить к себе и дать высокий чин, если они происходили не то чтобы из «худородных людишек», а хотя бы из «аристократии второго ранга», – вроде тех же князей Хворостининых, Охлябининых, Телятевских, или же представителей знатных, но захудалых боярских семейств Москвы.
У Хворостинина, несмотря на его очевидный воинский талант и не менее очевидные боевые заслуги, служба на вторых ролях могла тянуться десятилетиями. Шуйский достиг высоких чинов почти сразу. Таков был обычай того времени: знатнейшему человеку давали понюхать пороху на должности в свите, сопровождавшей государя во время больших походов, – например, рынды (телохранителя-оруженосца), поддатни (помощника рынды) или иного свитского человека; затем выдерживали недолгое время в простых воеводских чинах, чтобы он мог примерить на себя тяготы военной работы, и если армейская карьера манила его, то дальше он получал только первостепенно важные посты.
Замок Каркус (Каркси). Фото конца XX века.
Так было и в судьбе Ивана Петровича.
Для карьеры ему не понадобилась опричнина. Князья Шуйские прекрасно чувствовали себя и в земщине. Правда, один из них, князь Иван Андреевич, решил упрочить положение рода, женив сына Дмитрия на дочери Малюты Скуратова – большого царского любимца, пономаря в опричном «Слободском ордене». Под занавес опричнины и сам Иван Андреевич оказался в числе опричных бояр. Но всё остальное семейство Шуйских оставалось в земщине. Возможно, тут сыграла роль лукавая предусмотрительность. В иные годы опасность представляла опричнина, и пребывание вне ее могло привести к потери статуса; в другие же становилось опасно оказаться