Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке - стр. 20

Удовлетворение от достигнутого успеха в отношении Сербии на дипломатическом поприще, который многие, в том числе и начальник Генерального штаба генерал от инфантерии Конрад фон Хетцендорф[42], встретили весьма скептически, было омрачено разразившимся судебным процессом над изменниками родины в Аграме и процессом над Фридъюнгом[43]. Всего перед судом предстало 53 человека, среди которых находился и агент сербского Генерального штаба Малобабич[44], чья судьба была решена самими сербами в 1917 году во время судебного процесса в Салониках. Обвиняемые были осуждены, но намерение бана[45] Хорватии барона Рауха нанести чувствительный удар по великосербскому движению по эту сторону реки Сава, в наличии которого он был убежден, так и не осуществилось – он попался на удочку некого Макса Кандта или Кона, подсунувшего ему изобличающий материал, где для большей убедительности находилось немало фальшивок. В результате органы юстиции не поверили в подлинность и настоящих документов.

Подобные фальшивки поступили в посольство в Белграде и от двойного агента Владимира Васича, на самом деле называвшегося Младеном Сергианом и представившегося вымышленным именем. Они являли собой протоколы организации «Словенски юг», которые историк доктор Генрих Фридъюнг использовал в своей публикации в венской газете «Новая свободная пресса» в марте 1909 года. Данная публикация плохо отразилась на репутации сербско-хорватской коалиции депутатов ландтага Аграма, ведь согласно опубликованным данным четверо из них были якобы подкуплены сербским дипломатом Спалайковичем[46]. Венская ежедневная газета «Райхспост» назвала фамилии всех четверых депутатов – Супило, Лукинич, Светозар Прибицевич и Потоцняк. Вместе с остальными членами сербско-хорватской коалиции, насчитывавшей пятьдесят два депутата, они подали иск об оскорблении чести против доктора Фридъюнга. Но еще до рассмотрения этого иска венским судом присяжных заседателей депутат рейхсрата[47] Масарик[48] решил выступить в нижней палате парламента с заявлением о том, что до этого времени никакой великосербской пропаганды, поддерживаемой сербской династией, не существовало. Когда в конце года на завершающей части судебного процесса Владимир Васич своего слова не сдержал и на него в качестве свидетеля не явился, то фальсификация как минимум большей части предъявленных протоколов была окончательно установлена. После этого Васич переменил тактику и заверил Масарика в том, что фальшивки изготовил не кто иной, как сам посол в Белграде граф Форгач. Обрадовавшись возможности излить свой гнев на министра иностранных дел графа фон Эренталя, Масарик использовал заседания рейхсрата для своей яростной речи.