Военные повести и рассказы - стр. 41
– Римка, опять!
– Чего ты?.. Это мне флотский подарил. Юнга. Эх, вот ребята так ребята! Сто очков вам! А вы им всякие записочки посылаете… Он мне показал. Уж мы с ним смеялись-смеялись! Я думала сперва, что девчонки какие-нибудь набиваются, а оказывается, ты. Еще бригадир. «Я… я»! А сам как маленький.
– Рим-ма, – сказал Капка так, как будто в имени сестры было по крайней мере пять «м», – Рим-м-ма, смот ри у меня! Я этому флотскому твоему ленточки пообрываю, так и знай!
Он схватил с шестка зажигалку и сунул ее в карман.
Пошел он сегодня в Затон не обычной дорогой, а сделал небольшой крюк, чтобы пройти мимо школы. Хотелось посмотреть на этих флотских. У школьного двора, несмотря на ранний час, уже толпились ребята. Припав к прозорам в ограде, они любовались диковинным зрелищем. На школьном дворе были уже устроены какие-то странные помосты с продольными углублениями. В них на маленьких не то тележках, не то салазках сидели юнги – друг другу в затылок. В руках у юнгов было по длинному веслу, положенному на высокие кочетки. Седой длинноусый моряк с нашивками и орденами ходил вдоль помоста и командовал, а юнги, занося назад вёсла, плавно и враз наклонялись вперед (причем тележки под ними скользили по рельсам), а потом резко откидывались спиной.
– Р-р-раз! – отсчитывал седоусый. – Навались! Ровно!
Палихин, загребной, не части́!.. Р-р-раз!.. Дружно! От банки не отдирайся, хвостом не плюхай, сядь плотненько! Р-р-раз!
И юнги гребли, гребли посуху.
– Ай моряки! – кричали сквозь ограду зеваки. – Этак к вечеру до Астрахани уедете.
– Эй, флотские, гляди на мель не сядьте!
– Далеко ли плывете? А, моряки?
Юнги мрачно косились на ограду, но продолжали дружно работать веслами.
Как ни был гостеприимно настроен Капка, все же он остался в душе доволен, что флотским немножко посбивали спеси.
Встретив у табельной Ходулю, Капка подошел к нему и молча вручил зажигалку. Ходуля был так ошарашен, что долго не знал, как ответить, и невпопад выпалил несколько лермонтовских строк, все сразу:
– О други, это… Коль не ошибся я… Блеснула шаш ка!
Раз, – и два… – Он, не веря своим глазам, разглядывал заколдованную зажигалку, снова вернувшуюся к нему. – Ах, флотский, флотский! Ну погоди!
В этот же день на переезде произошла памятная встреча. Ремесленники направлялись по случаю субботнего дня в баню. Они шли под присмотром Корнея Павловича Матунина. На них были шинели и на форменных фуражках буквы «Р» и «У». Капка Бутырёв шагал в самом заднем ряду – рост подвел бригадира. И у са́мого переезда, там, где шоссе пересекало заводскую железнодорожную ветку, ремесленников нагнали юнги, перешедшие пустырь. Их вел мичман сверхсрочной службы Антон Фёдорович Пашков. Юнги также шли в баню. Они были в черных морских шинелях, туго перехваченных кушаками, в бескозырках, пришлепнутых блином и сдвинутых на правую бровь.