Военная юстиция в России: история и современность - стр. 32

В начальный период войны разграничение компетенции между гражданскими и военными судами было весьма существенным. Так, согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г. (о трудовых преступлениях на военных предприятиях) дознание, следствие и прокурорскую проверку проводили общегражданские органы юстиции, а судебное следствие – военные трибуналы. По Приказу Прокурора СССР от 6 октября 1941 г. прокуроры республик и областей в местах, объявленных на военном положении, получили право надзора за рассмотрением в военных трибуналах войск НКВД дел о преступлениях, предусмотренных Указом от 22 июня 1941 г. Управления народного комиссариата юстиции надзирали за военными трибуналами. Согласно приказу НКЮ СССР и Прокурора СССР от 28 ноября 1941 г. в тех местностях, где не было военных трибуналов, дела на основании Положения в военных трибуналах 1941 г. могли передаваться в областные и линейные суды с применением упрощенного порядка рассмотрения дел[60]. Такое положение дел было связано с неготовностью законодательства СССР к применению в военное время.

Еще одной тенденцией стало повсеместное ужесточение наказаний за преступления, рассматриваемые военными трибуналами. Так, Постановление Верховного Суда СССР от 26 июня 1941 г. № 25/10/у указывало на усиление наказания за неисполнение распоряжений по светомаскировке и иным мероприятиям противовоздушной обороны. За злостные нарушения вводилась ответственность вплоть до расстрела. Более того, иногда они рассматривались как измена Родине. Директива Наркома юстиции СССР и Прокурора СССР от 31 июля 1942 г. № 1096 гласила: командиры, комиссары, политработники, самовольно отступившие с боевой позиции, подлежат расстрелу по ст. 58-1 «б» УК РСФСР. Пропаганда дальнейшего отступления вела к расстрелу по ст. 58–10 УК РСФСР. Целой серией приказов Прокурор СССР и НКЮ СССР распространили подсудность военных трибуналов почти на всю 58 статью и на ст. 59 УК РСФСР. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 15 ноября 1943 г. за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну, вводилась повышенная уголовная ответственность вплоть до высшей меры наказания. При этом субъектами данного преступления признавались также лица, случайно ставшие обладателями секретных или совершенно секретных сведений.

Все дела о государственной тайне были подсудны военным трибуналам. По Постановлению Государственного комитета обороны СССР от 16 января 1942 г. уклонение от воинского учета приравнивалось к уклонению от призыва по мобилизации. Виновные подлежали суду военного трибунала. Срок рассмотрения дела колебался от 2 до 5 дней. Была проведена кампания по борьбе с уклонистами. Реализация указанного Постановления привела к тому, что за первые два месяца его применения было задержано 5434 человека, осуждено 2385, в том числе 83 к высшей мере наказания.