Водоворот - стр. 49
Возле каменной набережной был оборудован и небольшой плавучий причал…
– Я имел в виду, неудобно без приглашения являться в чужой дом, – вздохнул Ковалев.
– Так мы же в не дом, а на берег. А раз Инна Ильинична нам так машет, значит она нас приглашает.
Ковалев снова оглянулся: в самом деле, Инна звала их к причалу.
Усадьба только с воды казалась столь роскошной, на самом же деле была обустроена гораздо скромней, чем Ковалеву доводилось видеть. Впрочем, для этой глухомани и такое, наверное, считалось из ряда вон…
Инна показала им участок и пригласила в дом выпить чаю. Ковалев отказывался, но она настояла. Чай пили на теплой и удивительно светлой веранде – закатное солнце как раз смотрело с реки сквозь тройные стеклопакеты. И просвечивало красивое земляничное варенье, поданное в хрустальной вазочке. Для варенья на столе стояли розетки, а вода кипела в электрическом самоваре с белым заварным чайничком наверху. И тонкий фарфор чашек пропускал свет.
В другой раз Ковалев счел бы это чаепитие чопорным, но дом показался ему дворянской усадьбой из пушкинских времен – наверное, так же чай пили у Лариных. Только домашний наряд Инны с этим не вязался: она была одета в обтягивающий кашемировый свитер и уютные байковые брюки цвета беж. Ковалев решил, что свитер идет ей гораздо больше пиджака, а юбка – гораздо больше брюк. Она была тоненькой, несмотря на плавные линии фигуры. И обволакивала еще сильней, крепче, чем за столом в санатории.
Мать Инны, заглянувшая на веранду лишь на минуту, посмотрела на Ковалева с хорошо скрываемым любопытством, ничем не нарушив приличий. Но он заметил этот пристальный, хоть и короткий, взгляд, и ему стало не по себе.
Ковалев сам завел разговор о Бледной деве, надеясь, что Инна развенчает эту детскую страшилку, но та взглянула на Аню ласково и сказала:
– Анечка, не бойся Бледной девы. Она забирает только мальчиков, девочки ей не нужны.
– Почему?
– Она ищет своего сына. У нее когда-то был маленький сынок, и она по нему скучает.
– А Бледная дева – это утопленница или русалка? – спросила Аня.
– Утопленница. Русалки тут не водятся, им у нас холодно. Они любят теплые моря с прозрачной водой…
Ковалев хотел было возмутиться – разве можно такое говорить ребенку? – но Инна медленно и верно перешла к рассказу о русалках, и до него не сразу, но дошло: его дочери рассказывают сказку. Красивую волшебную сказку, которая вытекла прямо из жизни, из санаторной спальни девочек. Может, сказка и была немного страшной, но бороться с нею не хотелось, и надобность в Боге отпадала сама собой. Наверное, Инна была хорошим детским психологом. Во всяком случае, гораздо лучшим, нежели Ковалев.